«Куда… куда ты?»

«Ну, — Флегг выглядел удивленным, будто они с Томасом не разуже об этом говорили. — Начну с Андуа. Там много хороших моряков, а я еще небыл в землях за Утренним морем. Знаешь, капитаны охотно берут чародеев на борт,чтобы предсказывать погоду или успокаивать ветер. А если им нужны простыематросы, то я, хоть уже и не молод, не разучился еще поднимать паруса», —улыбаясь, он показал, как это делается, не выпуская из рук посоха.

Томас опять приподнялся на локтях.

«Нет! — он почти кричал. — Нет!»

«Мой король…»

«Не называй меня так!»

Флегг вернулся к кровати. Теперь на лице его отразилосьглубокое сочувствие.

«Ну тогда Томми. Дорогой мой Томми. Что с тобой?»

«Что со мной? Что со мной? Ты не понимаешь? Мой отецотравлен, Питер сидит в башне, я должен стать королем, ты уходишь и ещеспрашиваешь, что со мной!» — Томас скрипнул, что должно было означать смех.

«Так уж случилось, Томми».

«Я не могу быть королем, — Томас схватил Флегга за руку,глубоко впившись ногтями в холодную плоть чародея. — Питер должен быть королем,он умный, а я глупый. Я всегда был глупым. Я не могу!»

«Королей делает Бог, — сказал Флегг. Бог… и еще чародеи, —подумал он про себя. — Он сделал королем тебя, Томми, и ты будешь королем».

«Не буду! Я убью себя!»

«Ты не сделаешь этого».

«Нет, сделаю! Лучше это, чем умереть от страха во времякоронации!»

«Ты будешь королем, и ничего не бойся. А мне надо идти. Ночисейчас холодные, и я хочу выйти из города засветло».

«Нет, постой! — Томас уцепился за плащ Флегга. — Раз уж ядолжен стать королем, оставайся и будь моим советником, как был у отца. Неуходи! Ты ведь был здесь всегда, зачем тебе уходить?»

Ну вот, наконец. Вот и хорошо.

«Мне не хочется уходить, — сказал Флегг печально. — Я люблюДелейн. И люблю тебя, Томми».

«Так оставайся!»

«Ты не понимаешь моего положения. Андерс Пейна оченьмогущественен, и он меня не любит. Иногда я думаю даже, что он меня ненавидит».

«Почему?»

Отчасти потому, что знает, как давно я здесь. А главное,оттого, что чувствует, что я значу для Делейна.

«Трудно сказать, Томми. Я думаю, просто потому, чтомогущественные люди не любят тех, кто может стать такими же могущественными,как они. Особенно советников короля».

«А ты ведь был советником моего отца».

«Вот именно, — он на миг сжал руку Томаса, потом отпустил игорько вздохнул. — Королевские советники очень похожи на оленей в королевскомлесу. Их любят и кормят из рук, но слишком часто эти олени заканчивают жизнь настоле короля, когда ему не удается добыть дикого оленя. А когда король умирает,исчезают и его старые советники».

Томас выглядел встревоженным:

«Пейна тебе угрожал?»

«Нет… он был очень добр. Очень терпелив. Но я заглядывал емув глаза и знаю, что его терпение долго не продлится. Его глаза сказали, чтоклимат Андуа будет для меня здоровей», — он встал и решительно взялся за посох.

«Стой! — снова крикнул Томас, и по его лицу Флегг понял, чтовсе его желания будут выполнены. — Если мой отец защищал тебя, как своегосоветника, будь моим советником, и никто тебя не тронет».

Флегг притворился, что размышляет.

«Да… может быть… если ты дашь это понять Пейне… что любоедействие против меня повлечет королевский гнев…»

«Да! Именно! — воскликнул Томас. — Так ты останешься? Прошутебя! Если ты уйдешь, я правда убью себя! Ведь я ничего не знаю о том, как бытькоролем». Флегг стоял, опустив голову, и, кажется, думал. На самом деле онулыбался.

Но когда он поднял голову, лицо его было серьезно. «Я служилДелейну почти всю жизнь, — сказал он, — и раз ты просишь, чтобы я остался… яостанусь и буду служить тебе всеми силами…»

«Прошу!» — дрожащим голосом выкрикнул Томас. Флегг опустилсяна одно колено. «Мой король!»

Томас, облегченно всхлипывая, кинулся в объятия Флегга.

«Не плачь, мой маленький король, — прошептал чародей. — Всебудет хорошо и для тебя, и для королевства», — улыбка его стала шире, обнажаяочень белые, очень крепкие зубы.

Томас не сомкнул глаз ночью накануне дня коронации, а утромна него одновременно напали сильнейшая тошнота и понос. Звучит это комично, но,если подумать, ничего смешного в этом нет. Томас был еще мальчиком, а многие ливзрослые смогли бы в его положении сдержать страх? Томас позвонил и велел слугесрочно привести Флегга. Слуга, напуганный бледностью господина и запахом рвотыв комнате, чуть не бегом ворвался в кабинет чародея.

Флегг, отлично понявший, в чем дело, просил передать, чтобояться нечего и что он будет через двадцать минут.

«Я не могу, — простонал Томас, когда Флегг вошел к нему. —Не могу быть королем. Прошу тебя, останови это, а то меня стошнит прямо передПейной и перед всеми, стошнит или… или…»

«Все будет хорошо, — спокойно сказал Флегг. Он изготовиллекарство, способное на время обуздать желудок Томаса и заткнуть его кишечник.— На, выпей».

Томас подчинился.

«Я умираю, — пожаловался он. — Мне не придется убивать себя.Мое сердце просто разорвется от страха. Отец говорил, что зайцы иногда умираюттак, когда попадут в капкан. От страха. Вот и я так умру… как заяц».

«Отчасти ты прав, дорогой Томми, — подумал Флегг. — Отстраха ты не умрешь, но ты действительно заяц в капкане».

«Я думаю, скоро ты изменишь свое мнение», — Флегг ужепротягивал ему второе лекарство успокаивающе-розового цвета.

«Что это?»

«То, что успокоит тебя и позволит уснуть».

Томас выпил. Флегг сел у него в ногах и держал за руку, покаон не заснул. По-своему Флегг действительно любил Томаса, но Саша тотчасопознала бы эту любовь — любовь хозяина к своему псу.

«Он вылитый отец, — думал Флегг, — а старик этого так и непонял. Мы с тобой изрядно повеселимся, Томми, а потом я уйду… сначала недалеко.Я хочу вернуться и полюбоваться на твою голову на шесте… и вскрыть ножом грудьтвоему брату и съесть его сердце… сырым, как твой отец съел сердце тогодракона…»