кое-какие детали заставили поставить способности его подопечного под сомнения. Например, на этого австрийца война повлияла настолько, что он провалил экзамен на должность почтальона, потому что не смог сдать тест на интеллект, а еще у него была определенная физическая деформация – так, по крайней мере, было написано в медицинском заключении, что, возможно, объясняло его характер, изолированность и неспособность к социализации. Несмотря на все это, помимо посещений митингов и собраний радикальных партий Гитлеру поручили следить за вспышками коммунистических настроений среди солдат и продвижением противоположных идей. И вот, в один плохой день, 12 сентября 1919 года, Гитлера отправили на заседание крохотной Немецкой рабочей партии, которое проходило в пивнушке в центре Мюнхена.

Ему было необходимо лишь собрать данные для дальнейшего отчета, но то, что он там услышал, очень ему понравилось: национализм, антилиберализм, антикапитализм, антикоммунизм, антисемитизм. Его привлекали все эти «анти» и «измы». Однако сама партия казалась ему сборищем простых недоумков и в этом походила на все остальные группы, которые в то время разрастались во всех уголках Мюнхена. На этом бы все и закончилось, если бы в конце заседания, когда он уже собирался уходить, Гитлер не вступил в дискуссию с человеком, чье мнение ему не понравилось. Он настолько разошелся, что его собеседник в конце концов решил удалиться, а Гитлер все продолжал кричать на него из другого конца зала: от волнения он жутко вспотел, из-за чего показался членам партии «мокрым пуделем». Едва он закрыл рот, его пригласили присоединиться к партии.

Несмотря на то, что солдаты не могли вступать в партии, Майр разрешил Гитлеру это сделать. Что могло пойти не так? Партия была настолько незначительной, что вместе с Гитлером насчитывала всего 55 членов, а еще она была настолько жалкой, что его зарегистрировали под номером 555, ведь, чтобы раздуть список, они начали считать с числа 501. Тем не менее после того, как к ним присоединился мокрый пудель, им уже не нужно было идти на детские ухищрения, чтобы изображать силу. Гитлер превратил эту партию в свою собственную, и через каких-то десять лет в ней будет состоять более двух миллионов человек, а кроме того, она будет носить другое имя: национал-социалистическая немецкая рабочая партия. Другими словами, партия нацистов.

Наша потребность в создании убедительных историй с закрытым концом, а также в поиске закономерности и смысла зачастую приводит к тому, что мы сопротивляемся и не хотим принимать случайность и человеческий фактор как катализатор великих событий, потому что это означает принятие хаоса, глупости, тщеславия и низменных страстей, которые, как нам прекрасно известно, могут повлиять на ход вещей. Например, в рассказанной выше истории есть несколько моментов, при чтении о которых наша рука так и тянется к невидимому рычагу: нам хочется изменить ход истории, заставить ее развиваться по-другому. Но что случилось, то случилось. Правда, случилось это настолько абсурдным и нелепым образом, что это вселяет в нас страх.

Карл Майр ощущал этот страх с силой человека, который почти непреднамеренно поспособствовал рождению зла. Он попытался это исправить и, перейдя от ультраправых к сторонникам социализма, превратился в ярого противника партии своего подчиненного, которого так хорошо знал. Поэтому, когда нацисты пришли к власти, Майру пришлось бежать во Францию, и там, подавленный бременем своей совести, он написал статью под названием «Я был начальником Гитлера», в которой оправдывался, говоря, что на самом деле все, что произошло, было результатом махинаций со стороны его начальства, а сам он в действительности никаких приказов не отдавал и ничего не разрешал. Год спустя Германия вторглась во Францию и Майр был задержан гестапо. Нетрудно представить, что с ним случилось потом.

Пусть же эта история и те, что следуют за ней, помогут нам сохранить ясный взгляд при столкновении с абсурдностью и нелепостью рождения некоторых людей и позволят распознать зло, даже если оно исходит от самых безумных, капризных и карикатурных персонажей в истории.

Пионер

О том, как один негодяй по имени Сэнди для получения страховки обманным путем изобрел современный терроризм

Золотые очки, рыжеватая борода. Весной 1874 года Теадро Вискофф наведался к венскому часовщику Игнацу Ринду, и по сравнению со всем тем, что он ему тогда рассказал, его имя казалось не таким уж и странным. Оно звучало именно так, каким и было на самом деле: вымышленным. Настолько же лживой была история, которую Вискофф рассказал о себе, басня на ломаном немецком, согласно которой он, крупный толстый парень с золотыми очками и рыжеватой бородой, был солидным русским предпринимателем с прибыльным текстильным бизнесом. В подробности своего бизнеса он особо не вдавался, обмолвился только, что тот был связан с шелком, но о том, чего он хотел от часовщика, сказал сразу же: ему нужен был механизм, который можно было запрограммировать на бесшумную работу в течение десяти дней, а потом этот механизм должен был активировать стержень, который бы падал с силой молота. Вискофф сказал, что такой механизм был ему необходим для того, чтобы одним ударом разрывать тысячи нитей, и в случае, если он останется доволен изобретением, то закажет еще несколько десятков. Впрочем, это тоже было ложью.

Тем не менее, поскольку деньги у него и вправду водились, часовщик принял заказ. К концу года он завершил работу. Именно этого Вискофф и хотел, но все же механизм был недостаточно мощным. Поэтому русский предприниматель отправился на север, в Германию, на встречу с Иоганном Фуксом, еще одним часовщиком, одним из лучших в Европе. За год до этого Вискофф уже побывал в мастерской Фукса, только его немецкий был настолько плох, что часовщик так и не понял, чего хочет клиент, поэтому в итоге проигнорировал просьбу. Однако теперь этот русский изъяснялся гораздо лучше и даже привез с собой модель того, что ему было нужно. А нужно ему было то же самое, что для него уже сделали в Вене, только больше и мощнее. Часовщик выполнил заказ и в апреле 1875 года вручил Вискоффу механизм. Он бы не стал браться за заказ, если бы знал, что всего за месяц до этого некто «сеньор Гарсия» посетил в Кельне завод по производству взрывчатых веществ, где сказал, что они требовались ему для его шахт на Ямайке. У сеньора были золотые очки и рыжеватая борода.

* * *

Очень плохие люди. После его смерти полиции удалось выяснить, что он был не русским и не жителем Карибских островов, а канадцем, и, разумеется, настоящая его фамилия