— Так действительно быстрее, — подтвердила егоправоту Мойра.

— Тем более что спускаться еще долго, — вторила ейДейдра, которой известно было расстояние от до Образа в Амбере.

И мы, перешагнув через перила, тоже поплыли вниз, сквозьтьму, рядом со светящимся гигантским винтом лестницы.

Потребовалось, наверное, минут десять, чтобы достигнуть дна;когда ноги наши коснулись его, то оказалось, что стоим мы вполне устойчиво,вода нас ничуть не сносит. Вокруг все было неярко освещено светильниками,горевшими в нишах стен.

— Почему океан здесь, в двойнике Амбера, совсем нетакой, как повсюду? — спросил я.

— Потому что таков он есть! — отрезала Дейдра иочень меня разозлила.

Мы находились как бы в гигантской каверне, и во все стороныот ее дна отходили туннели. Мы пошли по одному из них.

Мы шли очень долго. Наконец стали попадаться боковыеответвления, вход в которые часто был закрыт дверью или решеткой; некоторые,впрочем, были открыты.

У седьмого поворота в такой туннель мы остановились передогромной серой дверью из чего-то похожего на сланец. Дверь, окованная металлом,была по крайней мере в два раза выше меня самого. Я кое-что припомнил оразмерах тритонов, глядя на эту дверь. Тут Мойра улыбнулась — именномне! — сняла с кольца, приделанного к ее серебряному ремню, огромный ключи вставила его в замок.

Но повернуть его не смогла. Наверное, замком слишком давноне пользовались.

Рэндом что-то прорычал, сердитым движением отбросил ее рукуи взялся за дело сам.

Крепко зажав ключ правой рукой, он повернул его.

Раздался щелчок.

Рэндом толкнул дверь ногой, та отворилась, и мы застыли напороге огромного зала.

Там, на полу, был выложен странный орнамент: Образ. Пол былабсолютно черным и казался гладким, как стекло. И Образ в причудливомпереплетении линий сверкал, словно холодное пламя, — собственно, это ибыло пламя. Оно дрожало, мерцало, и это волшебное свечение делало все в залекаким-то нереальным. Поразительный орнамент был создан силами света. Прямыхлиний в нем было крайне мало, только ближе к самой середине. Светящийся Образнапоминал мне чрезвычайно замысловатый рисунок фантастического лабиринта —словно в популярной игре, когда требуется с помощью карандаша или ещечего-нибудь в этом роде «выбраться» наружу с другой стороны, например, иликуда-то войти. Мне казалось, я уже вижу надпись: «Старт» — где-то у себя заспиной. Протяженность лабиринта, на мой взгляд, была метров ста в поперечнике,и ста пятидесяти — в длину.

Из-за всего этого у меня в голове сначала зазвенело, потомвозникла знакомая мигающая боль. Мозг мой вздрогнул и съежился от ее ледяногоприкосновения. Но если я действительно принц Амбера, то где-то внутри меня, вмоей крови, в моих генах, должен быть «записан» этот Образ! Я непременно обязанправильно найти вход и выход из проклятого лабиринта.

— Ох, до чего же хочется курить! — пробормотал я.

Женщины захихикали, однако поспешно умолкли, чтобы несорваться на нервный визг.

Рэндом взял меня за руку и сказал:

— Это тяжкое испытание, но пройти Образ вовсе не тактрудно, иначе мы не пришли бы сюда. Двигайся очень медленно и ни в коем случаене отвлекайся. Не пугайся, если порой над тобой снопом взовьются искры. Они непричинят тебе вреда. Все время будет казаться, будто сквозь тебя как быпропускают слабый электрический ток, а вскоре ты почувствуешь, что силы твоиявно возросли. Но главное — не отвлекайся, не забывай, что нужно все время идтидальше! Не останавливайся, что бы с тобой ни происходило, и ни в коем случае несходи с линии, иначе сам Образ тебя и убьет.

Рэндом говорил и говорил, подводя меня все ближе, ближе ктой стене, что была справа, у дальнего конца лабиринта. Женщины следовали занами.

Я прошептал Рэндому:

— Я пытался отговорить Мойру от ее планов. Ничего невышло.

— Я знал, что ты непременно попытаешься, —улыбнулся он. — Не беспокойся! Во-первых, год я могу хоть на голове простоять,а во-вторых, они, возможно, отпустят меня даже и раньше — из-за моегоотвратительного поведения. Уж я постараюсь им надоесть.

— Девушку, которую она наметила для тебя, зовут Виала.Она слепая.

— Ничего себе! — воскликнул Рэндом. — Ну иштучки у Мойры!

— Помнишь, мы с тобой говорили о регентстве?

— Да.

— Тогда будь с этой девушкой подобрее и веди себяпристойно весь год; я отплачу достаточно щедро.

Ответа не последовало.

Потом Рэндом сжал мне руку.

— Твоя подружка, что ли? — хмыкнул он. — Ну икак она?

— Ты что, торгуешься? — удивился я.

— Ага, торгуюсь.

И тут оказалось, что мы стоим в том самом месте, гденачинается Образ, — в противоположном углу зала.

Я подошел чуть ближе и увидел цепь спрятанных в глубинеогней; Образ начинался почти в том месте, где стояла сейчас моя правая нога.Только свет лабиринта рассеивал непроницаемую тьму вокруг. Я знал, что застеной зала ледяные глубины вод.

Я шагнул с левой ноги. Очертания моей стопы были повтореныцепочкой голубовато-белых искр. Потом я шагнул правой ногой и сразу ощутил тотэлектрический ток, о котором говорил Рэндом. Потом снова шагнул.

Раздался треск, я почувствовал, как волосы мои встают дыбом,но не остановился.

Тропа начала довольно резко изгибаться, как бы возвращаясь кисходной точке. Я сделал шагов десять, и мне показалось, что нечто невидимоепротивится моему дальнейшему продвижению вперед. Передо мной как бы вдруг выросбарьер, сделанный из тьмы, из загадочного вещества. Барьер этот не давал мнесделать ни шагу.

Я боролся как мог. Я вдруг догадался, что это Первая Вуаль.Если ее преодолеть, то как бы докажешь, что сам ты тоже стал частью Образа. Ужетолько поднять и опустить ногу было невыносимо трудно. Из волос сыпались искры.

Я сосредоточил все свое внимание на изгибе светящейсяволшебной линии. Я двигался вдоль нее, тяжело дыша.

Вдруг сопротивление ослабело. Преграда исчезла так жевнезапно, как появилась. Я преодолел ее, я чего-то добился!

Я отвоевал часть самого себя.