- Этот парень подаст на тебя в суд за побои. - Николь избегала смотреть ему в глаза.

- Пусть. Посмотрим, что у него получится. - Риго решительно захлопнул футляр аптечки.

Риго поднялся на ноги и начал мерить комнату шагами - бесполезная попытка сбросить стресс. Он не привык испытывать чувство беспомощности. Конечно, напав на фотографа, он поступил поспешно и безрассудно, но, если бы такая ситуация повторилась, он бы не раздумывая поступил так же.

- Нет, Риго, это скверно. - Николь наконец посмотрела на мужа. - Ты сейчас разжег новую вражду с теми, кого мы так сильно старались отвадить.

- По-твоему, лучше, чтобы он ушел с фотографиями нашей дочери?

- Нет, конечно нет. - Николь вздохнула и слегка помассировала ногу. - Просто я думаю, что этот инцидент может негативно сказаться на твоей компании…

Риго вздохнул. Компания была последним, о чем он думал. Честно говоря, он уже очень давно не вспоминал о работе. Впервые в жизни он действовал, руководствуясь интересами самых родных ему людей. Когда же Николь и Анна успели стать центром его вселенной?

Мужчина встал у окна. Отсюда он мог наблюдать за тем, как фотографа сажают в полицейскую машину. Риго встретился взглядом со своим помощником. Судя по всему, Альберто испытывал сходные чувства. Они оба совершенно точно знали, что он совершил чудовищную ошибку.

Николь рассеянно листала журнал о природе. Почти весь завтрак Риго провел за телефонными переговорами со своими юристами. Ее тревожило то, что она совершенно не понимала, как вести себя - попробовать утешить Риго или оставить в покое. Она еще не вполне отошла от вчерашнего. Ее напугало то, как агрессивно вел себя Риго, на мгновение она перестала его узнавать.

Отложив телефон, Риго сделал глоток остывшего эспрессо.

- Он подал иск. - Мужчина вздохнул и посмотрел в окно. - Утверждает, что раз он находился на общественной дороге, то должен был соблюдаться принцип свободы прессы. Таким образом, они обратили запретительный ордер против нас самих.

Николь потянулась за свежей булочкой, но тут же опустила руку. У нее пропал аппетит.

- Он не может так поступить. Он всего лишь фотограф.

-Он - представитель средств массовой информации.

Николь стало зябко, несмотря на теплое, солнечное утро. Поступок Риго грозил обернуться настоящей катастрофой.

- Нам нужно срочно вылететь в Париж, - решительно сказал ее муж.

- Я никуда не поеду.

Было очевидно, что Риго поражен ее ответом.

- Но, Николь, эту проблему необходимо разрешить. Если сделка с Фурнье сорвется, тысячи рабочих рискуют лишиться своих мест. И я уже не говорю о последствиях для моей компании.

Николь сокрушенно покачала головой.

- Твоя компания сейчас далеко не на первом месте.

- Но ты нужна мне. Ты же моя жена.

- Вот именно. Поэтому хотя бы раз подумай о моих чувствах. - Она встала из-за стола, выпрямилась, несмотря на боль в ноге. - Этот мужчина преследовал меня, чтобы сделать фотографии Анны. Ты хотя бы представляешь, как ужасно понимать, что я не в силах защитить ее?

Брови Риго взметнулись вверх.

- Насколько я знаю, ты была в курсе этих рисков, когда согласилась выйти за меня. Ты прекрасно понимала, что наш брак привлечет внимание СМИ.

- Но я не соглашалась быть втянутой в новый скандал! Нет, я просто не могу вернуться в Париж. Я не поеду туда, чтобы выгораживать тебя перед всеми. Прости. - Покачав головой, Николь скрылась с гостиной.

Риго последовал за ней и встал в дверях, преграждая путь:

- Я защищал свою семью. Тебя. А теперь ты оставляешь меня одного?

- Ты ведешь себя как моя мать. Она тоже постоянно убеждала меня в том, что шла ради меня на какие-то жертвы, - заявила Николь.

Риго опешил:

- Но это просто нечестно. Ты прекрасно знаешь, что вы мне небезразличны - ты и Анна. - Он все же сделал несколько шагов назад, чтобы дать ей перевести дух. - Вы обе нужны мне в Париже.

- Если бы ты действительно заботился о нас, то не просил бы покидать это место.

- Николь, послушай. - Риго взял ее руки в свои. - Мы обменялись клятвами, я обещал заботиться о вас…

- Ты используешь меня. Снова и снова используешь меня, чтобы спасать репутацию своей компании. Как ты смеешь говорить, что делаешь что-то во благо семьи?

Он отпустил ее.

- И что ты собираешься делать? Забаррикадироваться здесь и растить мою дочь, как Рапунцель? Это, по-твоему, лучше, чем ее фото, попавшее в газету? Серьезно?

Николь молчала и не смотрела в его сторону.

- Это ты ведешь себя неразумно. - Риго снова покачал головой: - Что же, ладно, оставайся здесь. Одна.

В зале для заседаний разгорелась нешуточная перепалка, грозящая перерасти в драку, но Риго стоически хранил молчание. Его команда работала в поте лица три последних дня, чтобы сформировать опровержение обвинения, но произошедшее ярко освещалось во всех средствах массовой информации, и теперь все усилия казались тщетными. Папарацци сплотились в стаю хищников и требовали расплаты.

Оказалось, что обвинения в преследовании женщины с малолетним ребенком не произвели ни на кого ни малейшего впечатления. Главным было то, что на представителя прессы, находящегося на общественной территории, было совершено нападение. Нападение от лица миллиардера, который к тому же повредил собственность фотографа - дорогую камеру.

Это волновало свору больше, чем безопасность несовершеннолетнего. Дело будет передано в суд. Вдобавок с ним связались представили Фурнье - они хотели созвать экстренное совещание.

Несомненно, они хотят разорвать сделку, и, как бы Риго ни оправдывался, его мнение учтено не будет. Совет акционеров «Марчези групп» не счел нужным поддержать его. Все отвернулись от него.

Если бы только его жена Николь доверяла ему, вместе они бы смогли отвоевать свое право и право их дочери жить уединенно.

- Риго, ты вообще слушаешь, что я говорю?

Мужчина поднял глаза на своего юрисконсульта и понял, что на него пристально смотрят почти все присутствующие в зале.

Он попытался взять себя в руки - тщетно. Риго чувствовал себя слишком уставшим и виноватым перед коллегами. Эти люди трудились ради него, пренебрегая своими семьями, и ради чего? Последние пять лет они отдавали все свои силы для того, чтобы «Марчези групп» превратилась в одну из крупнейших корпораций в Европе. Он поглощал одну маленькую компанию за другой и всякий раз он чувствовал такой же азарт, как и тогда, когда он впервые связался с Фурнье. И теперь эта сделка разваливается буквально на глазах.

Риго вдруг понял, что это совершенно его не волнует. Он поднялся из-за стола, поправил пиджак и вышел из зала, несмотря на поднявшийся шум и окрики коллег. Плотно закрыв за собой дверь, он распорядился, чтобы ему подали машину и отвезли домой.