Снова мне подумалось, что она остановилась, но это толькопоказалось. Было так же, как если смотреть на занимающегося Тай-чи — вот на чтобыла похоже болезненная медлительность тех трех шагов. Но она завершила их,пошла вновь. Если последний шаг не убьет ее, то она будет вольна и свободна.Вот тогда-то мы и сможем поговорить.

Тот последний миг все продолжался и продолжался без конца.Затем я увидел, как ее нога двинулась вперед и покинула Лабиринт. Вскорепоследовала и другая нога. И она встала, тяжело дыша, в центре.

— Поздравляю! — крикнул я.

Она слабо махнула правой рукой, одновременно левой помогаларазлепить глаза. Вот так она и простояла большую часть минуты и тот, кто прошелЛабиринт, понимает это чувство. Я больше не окликал ее, а предоставил оправиться,дав ей возможность насладиться своим триумфом в тишине.

Лабиринт, казалось, пылал еще ярче, как часто с ним бываетсразу после прохождения. Это придавало гроту сказочный вид — сплошь голубойцвет и тени — и делало зеркалом поверхность того маленького пруда, где плавалислепые рыбы. Я попытался предугадать, что означает этот акт для Корал, дляАмбера…

Она внезапно выпрямилась.

— Я буду жить, — объявила она.

— Хорошо, — отозвался я. — У тебя теперь есть выбор.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла она.

— Ты теперь свободно можешь приказать Лабиринту перенестисебя куда угодно, — объяснил я. — Поэтому ты можешь просто велеть ему перенестисебя ко мне. Или можешь избавиться от восхождения по лестнице, приказавперенести в свои покои. Как бы мне не нравилось твое общество, я порекомендовалбы тебе последнее, поскольку ты, вероятно, порядком устала. А потом можешьпонежиться в приятной теплой ванне и, не торопясь, одеться к обеду. Я встречусьс тобой в столовой. Идет?

Я увидел, что она с улыбкой покачала головой.

— Я не собираюсь зря тратить подобную возможность, — заявилаона.

— Слушай, мне знакомо это ощущение, — стал уговаривать я ее.— Но, по-моему, тебе следует обуздать себя. Бросаться черт знает куда можетоказаться опасным, а возвращение может оказаться сложным, так как у тебя нетникакого навыка хождения по Отражениям.

— Это ведь просто всего лишь зависит от воли и желания, нетак ли? — спросила она. — ты вроде как налагаешь по ходу образы на окружающуюобстановку.

— Это дело более хитрое, — уточнил я. — Требуется научитьсяиспользовать в качестве отправных точек определенные очертания местности.Обычно первое путешествие по Отражениям совершают с человеком, обладающимопытом…

— Ладно, я получила представление.

— Недостаточное, — возразил я. — Представление — это хорошо,но есть и обратная связь. Когда это начинает действовать, у тебя появляетсяопределенное чувство. Этому нельзя научить. Его нужно испытать. И до тех пор,пока у тебя не будет уверенности в нем, нужно, чтобы рядом был наставник.

— Кажется, — метод проб и ошибок вполне подойдет.

— Может быть, — согласился я. — Но что, если ты окажешься вопасности? В этот момент будет чертовски неподходяще учиться. Будет отвлекать…

— Ладно. Твой довод убедителен. К счастью, я не собираюсьделать ничего такого, что поставит меня в подобное положение.

— А что ты собираешься делать?

Она выпрямилась и сделала широкий жест рукой.

— С тех пор, как я узнала о Лабиринте, я всегда хотелакое-что попробовать, если дойду до него, — сообщила она.

— И что же именно?

— Я намерена попросить его послать меня туда, куда мнеследует отправиться.

— Не понимаю.

— Я намерена предоставить выбор Лабиринту.

Я покачал головой.

— Он так не действует, — уведомил я ее. — Ему требуетсяотдать приказ переправить тебя.

— Откуда ты знаешь?

— Просто он действует именно так.

— Ты пробовал когда-нибудь сделать то, о чем я говорю?

— Это было бы напрасной тратой времени. Слушай. Ты говоришьтак, словно Лабиринт разумный, способный сам принять решение и исполнить его.

— Да, — ответила она. — И он должен знать меня достаточнохорошо после того, что я только что испытала при нем. Поэтому я намеренапосоветоваться с ним и…

— Подожди.

— Да?

— В том маловероятном случае, если что-нибудь произойдет,как ты собираешься вернуться?

— Пешком, надо полагать. Значит, ты признаешь, чточто-нибудь может произойти?

— Да, — допустил я. — Вполне возможно, что у тебя естьнеосознанное желание посетить какое-нибудь место и что он прочтет это и пошлеттебя туда, словно ты отдала приказ переправить тебя. Это не докажет, чтоЛабиринт разумен — только то, что он чувствительный. Ну, а если бы я стоял там,то побоялся бы идти на такой риск. Что, если у меня есть неведомые мнесклонности к самоубийству? Или…

— Ты тянешь время, — сказала она. — Ты действительно тянешьвремя.

— Я просто советую тебе сыграть наверняка. У тебя целаяжизнь впереди. Времени на исследования хватит. Было бы глупо…

— Довольно! — отрезала она. — Мое решение принято, и весьразговор. Оно кажется мне верным. До свидания, Мерлин.

— Подожди! — снова крикнул я. — Ладно. Сделай это, если ужтебе приспичило. Но разреши сперва мне кое-что тебе подарить.

— Что?

— Средство успешно выбраться из крупной передряги. Вот.

Я достал свои карты и сдал собственный Козырь. Затемотстегнул с пояса кинжал в ножнах. Я намотал свой Козырь на рукоять, перемотавее носовым платком.

— Ты имеешь представление, как пользоваться Козырем?

— Просто пристально глядишь на него и думаешь о томчеловеке, пока не возникнет контакт, не так ли?

— Сойдет, — сказал я. — Вот мой. Возьми его с собой. Вызовименя, когда захочешь вернуться, и я проведу тебя обратно.

Я кинул кинжал над Лабиринтом, броском снизу вверх. Оналегко поймала его и повесила на пояс с другой стороны от своего.

— Спасибо, — поблагодарила она, выпрямляясь. — Полагаю,теперь можно попробовать?

— Если получится, не задерживайся надолго. Ладно?

— Ладно, — ответила она и закрыла глаза.

Миг спустя она пропала. О-го-го!

Я подошел к краю Лабиринта и подержал над ним ладонь до техпор, пока не почувствовал движение его сил.

— Тебе лучше знать, что ты делаешь, — сказал я ему. — Яхочу, чтобы она вернулась.