Я уже приготовился было перешагнуть ее, но, поддавшисьневедомому импульсу, слегка попробовал одной ногой. Ничего. Я переместил на неебольше веса. Ничего. Ступенька казалась прочной. Я встал на нее. То же самое. Япожал плечами.

— Все равно осторожнее, — посоветовал я.

Когда на ступеньку ступила она, тоже ничего не произошло, имы продолжили путь. Немного позже, далеко внизу, я увидел мерцание. Оноперемещалось и я понял, что что-то передвигается. Для чего, интересно? Может,были какие-то заключенные, которых требовалось поить и кормить? Или какие-нибудьпещерные проходы сочли уязвимыми местами? И как понимать, что камера сЛабиринтом заперта, а ключ повешен на стене рядом с дверью? Может, существуетвозможность опасности с этой стороны? Как? Почему? Я решил, что как-нибудьзаймусь этим вопросом вплотную.

Однако когда мы, наконец, добрались до самого низа, часовогонигде не было. Стол, козлы и несколько шкафчиков, составляющие караульную,освещались множеством фонарей, но часового на посту не было. Жалко. Интереснобы спросить, что предписывают инструкции в случае чрезвычайного происшествия, атакже просто интересно узнать, что это вообще за происшествия. Затем я заметилверевку, свисающую из темноты у козел с оружием. Я очень осторожно потянул занее и она подалась, затем миг спустя откуда-то сверху послышался слабыйметаллический звук. Интересно. Очевидно, это сигнализация.

— В какую… сторону? — спросила Корал.

— О, идемте, — спохватился я, взяв ее за руку и повернувнаправо.

Когда мы шли, я рассчитывал услышать эхо, но не услышал.Периодически поднимал фонарь. Темнота немного отступала, но в поле зрения непоявлялось ничего, кроме круга света на каменном полу.

Корал стала замедлять шаги и я почувствовал напряжение ееруки, когда она стала отставать. Однако я вел ее дальше и она продолжаладвигаться.

Наконец, когда я все-таки услышал эхо шагов, то решилподбодрить ее.

— Теперь уже должно быть не слишком далеко.

— Хорошо, — отозвалась она, но не ускорила шаг.

И вот в поле зрения появилась серая стена пещеры, а вдалекерасполагалось искомое темное отверстие входа в туннель. Я направился к нему.Когда мы, наконец, вошли в него, она вздрогнула.

— Если бы я знал, что это так сильно подействует на вас, —начал было я.

— Да со мной вообще-то все в порядке, — ответила она. — И яхочу все-таки увидеть его. Просто не представляла, что попасть туда будет так…словно…

— Самое страшное уже позади. Теперь уже скоро, — подбодрил яее.

Мы довольно быстро добрались до первого бокового хода,ведущего налево, и пошли дальше. Вскоре после шел следующий. Я замедлил шагиповел фонарем в его сторону.

— Кто знает, — заметил я, — возможно, он ведет каким-тостранным путем до самого берега.

— Я бы предпочла не проверять это.

Мы двигались еще некоторое время, прежде чем миновали третьеответвление. Я быстро заглянул в него. Чуть дальше по ходу блеснули прожилкикакого-то яркого минерала.

Я ускорил шаг, и она не отставала. Шаги теперь громкоотдавались в туннеле. Мы миновали четвертое ответвление. Пятое… Кажется,неведомо откуда я услышал слабые звуки музыки.

Когда мы приблизились к шестому ответвлению, онавопросительно взглянула на меня, но я просто продолжал идти. Мне требовалсяседьмой проход, и когда мы, наконец, подошли к нему, я свернул, сделалнесколько шагов, остановился и поднял фонарь. Мы стояли перед массивной,окованной металлом дверью.

Я снял с крюка на стене ключ и вставил его в замок,повернул, вынул и снова повесил на место. А затем навалился на дверь плечом и ссилой толкнул ее. Последовал долгий миг сопротивления, а затем медленное движение,сопровождаемое скрипом тугой петли.

Фракир стянул мне запястье, но я продолжал толкать, покадверь не открылась настежь. Затем я посторонился, пропустив Корал вперед ипридерживая дверь.

Она прошла мимо меня, сделала несколько шагов в эту страннуюкамеру и остановилась. Я отошел от двери, дав ей закрыться, а потом подошел ксвоей спутнице.

— Так вот он, значит, каков, — произнесла она.

Приблизительно эллиптической формы, сложно закрученнойовальной формы абрис Лабиринта пылал на полу голубовато-белым светом. Яотставил фонарь в сторону. В фонаре, в общем-то, не было необходимости, так какЛабиринт давал достаточно света. Я погладил Фракира, успокаивая его. Напротивоположной стороне огромного рисунка поднялся сноп искр, быстро погас ипоявился снова — ближе к нам. Камера казалась наполненной какой-то пульсацией,никогда ранее мною сознательно не замечаемой. Повинуясь импульсу, а также сцелью удовлетворить давнее любопытство, я вызвал Знак Логруса.

Это было ошибкой.

Как только передо мной вспыхнул образ Логруса, по всей длинеЛабиринта сразу же взлетели искры, а откуда-то раздался вой на высокой ноте,похожий на звук сирены. Фракир просто взбесился, в ушах возникло такоеощущение, будто в них вбили сосульки, а от ярости извивающегося Знака сталобольно глазам. Я в тот же миг изгнал Логруса и суматоха стала стихать.

— Что? — спросила она, — что это было такое?

Я попытался улыбнуться, но мне это не совсем удалось.

— Небольшой эксперимент, который я все время хотел провести,— сообщил я.

— Вы научились чему-нибудь благодаря ему?

— Возможно, — ответил я. — Не делать больше этого.

— Извините.

Она приблизилась к краю Лабиринта, который снова успокоился.

— Жуть, — сказала она, — словно свет во сне. Но онвеликолепен. И вы все должны его пройти, чтобы обрести свое наследие?

— Да.

Она медленно двинулась направо, проходя по периметру. Яследовал за ней, пока она неспешно шла, обводя взглядом яркие просторы дуг иповоротов, коротких прямых линий, длинных маятниковых кривых.

— Думаю, что это трудно?

— Да. Весь фокус в том, чтобы жать, жать и жать и непереставать это делать, даже когда перестаешь двигаться, — ответил я.

Мы стояли с минуту молча, пока она рассматривала под новымуглом Лабиринт.

— И как же он вам понравился? — поинтересовался наконец я.

— Он эстетичен.

— А еще что-нибудь чувствуете?

— Мощь, — ответила она. — Он, кажется, что-то излучает. —Она качнулась вперед и помахала рукой над ближайшей линией. — Давление здесьпочти физическое, — добавила она затем.