кодексом чести авантюриста, который ни к чему не обязывал, а потому им часто пренебрегали, когда это было выгодно.

В сущности, местные приключенцы мало чем отличались от обыкновенных бандитов. Грань между ними порой стиралась так, что оставалось уповать на чутьё да следить за руками встречного путника — не тянулся ли он к оружию.

Радиант кишел авантюристами. Они тянулись к Области Аномалий, как осы к разлитому мёду. Потому строгие законы Радианта, отчасти напоминавшие порядки военного времени, были целиком оправданной мерой.

Когда парень закончил читать нам лекцию о правилах поведения в городе, мы наконец ступили на брусчатку, которой были выложены его улицы. Даичи рассчитался со мной, напоследок пожелав удачи, и я ответил столь же вежливыми словами. Он был хорошим нанимателем. Хотя его подпольная деятельность обернулась немалыми проблемами, мы сами напросились в его караван. Не винить же Даичи за злоключения?

Едва я распрощался с торговцем, как почувствовал, что спину буравит тяжёлый взгляд. Я обернулся и увидел Хесона, стоявшего неподалёку. Его ладонь поглаживала рукоять палаша, обвязанного по всем правилам.

Удивительно. Я-то полагал, что ни один стражник не осмелится приблизиться к Меченосцу, чтобы запечатать его оружие.

Когда Хесон убедился, что я смотрю на него, в мгновение ока возник возле меня. Он мог перемещаться очень быстро, когда хотел.

Я внутренне вздохнул. Жила во мне надежда, что кинот позабудет о нашей словесной стычке — желание разбираться с ним затёрлось за время перехода. Нависнув надо мной, Хесон ухмыльнулся:

— Тебе повезло. Отложим наш разговор до того, как я закончу с работой, ради которой приехал сюда. Не будем ворошить муравейник раньше времени.

Надо было соглашаться на предложение Энель и вместе прикончить его после того, как караван прошёл у болот. Ни к чему хорошему игра в рыцарство не привела.

Я выдержал его взгляд, напустив на себя самый что ни на есть равнодушный вид.

— Да пожалуйста.

Моя реакция Меченосца не порадовала: небось, рассчитывал на страх или хотя бы попытку уладить разногласия миром. Кинот громко хмыкнул, развернулся и нарочито неспешно пошёл по боковой аллее, тонувшей в сумерках.

Очень хотелось призвать нилис и разрубить ублюдка прямо здесь, но я не был уверен, что достану его — он вполне мог уйти от удара каким-нибудь непостижимым образом. И даже если я убью его сейчас, на глазах у стражников, что будет дальше? Заключение, скорый суд и ссылка, чтобы добывать на ней для номмов уран или его не менее смертельный аналог?

Хесон намекал, что собирается устроить дуэль в черте города, после того как уладит свои дела.

Это стоило иметь в виду. За Меченосцем лучше приглядеть.

Я спросил у Энель, не получится ли повесить на него следящее заклятие.

— Поздно спохватился, — ответила она, передёрнув плечами. — Чтобы отличить одного смертного от тысяч таких же, надо достать вещь, которой он долгое время владел. Только с привязкой к предмету получится создать более-менее стабильный компас.

— А у бессмертных как-то иначе? — фыркнул я.

— Ашуры, как правило, сильные маги, и их тонкие тела выделяются среди толп посредственностей. Для мастера дименциализма заметить разницу проще простого. Хотя мир полнится бездарностями; иначе объяснить то, почему Апостолов до сих пор не выследили, я не могу.

Мелькнула мысль последовать за Хесоном, который пропал во мраке неосвещённой улицы. Вдвоём с Энель у нас был шанс расправиться с ним быстро… или нарваться на засаду от него и поднять на уши весь город. Нет, лёгкого пути избавиться от назойливого Меченосца не предвидится.

Прощание с Марком вышло куда более тёплым. В отличие от нас, он пока оставался с Даичи. Насколько я понял, отец купца попросил наёмника присмотреть за сыном, чтобы тот без помех сбыл щекотливый товар. После этого стрелок и его команда будут свободны. Я пообещал ему, что буду иметь их в виду, если раздобуду пропуск в Область, — как-никак с командой, к которой уже притёрся, проще иметь дело, да и причина для желания Марка попасть в Мёртвый Город была серьёзной. С таким грузом не трусят и не поворачивают на полпути.

Чтобы не вертеться на виду у Даичи, я решил остановиться в другом трактире, не том, что располагался у ворот.

Ещё подумает, что я отираюсь поблизости, вынюхивая подробности про лунарные артефакты или готовя донос в городскую управу. Торговля ночной контрабандой — слишком весомое обвинение, чтобы огульно вешать его на уважаемого купца, у которого карманы полнятся золотом. А уж если вспомнить его деловых партнёров…

Словом, справившись у караульного о том, где лучше остановиться, я выбрал прогулку по ночному Радианту.

Хоть и стоял поздний час, на главной улице, которую освещали многочисленные фонари, сновала куча народа. Впрочем, обывателей в толпе почти не мелькало: взгляд то и дело натыкался на серьёзные, даже хмурые рожи самой что ни на есть бандитской внешности. Обладатели этих рож расхаживали вооружённые до зубов. Бирка с бечёвкой перестала казаться нелепой предосторожностью — напротив, я предпочёл бы проволоку, зачарованную и потолще. Шансов на то, что тонкая верёвочка сама по себе кого-то сдержит, было мало.

Прохожие так и зыркали друг на друга, крепко держась за кошельки, и передвигались с исключительной целеустремлённостью — мол, нас где-то непременно ждут, и если мы там не окажемся, то отправятся искать.

Попадались и пьяные компании, однако они никого не задирали и вели себя на редкость прилично. Я приподнял брови в удивлении, когда понял, что за каждой компанией присматривал стражник, шедший поодаль, а то и не один. Правитель Радианта относился к авантюристам с величайшей осторожностью, точно они были складом пороховых бочек, готовых взорваться от малейшей искры.

И на то были причины. Глаз зацепился за длинный свёрток, возле которого стоял патруль. Его глава выслушивал рассказ горожанина, пока две измотанных девушки оттирали камни от свежей крови.

Я поблагодарил себя за то, что не сунулся в боковую аллею преследовать Хесона. А заодно отметил, что выбираться за пределы благополучных кварталов без веской причины не следовало; да что там, опасность наверняка поджидала даже в их переулках.

Буйную фронтирную жизнь не удавалось удержать в хрупких рамках законов.

Трактир оказался приличным, не в последнюю очередь благодаря близости к центру и пятерым вышибалам, с поясов которых свисали увесистые дубинки. В зале не звучали крики, не раскатывался пьяный смех — посетители разговаривали тихо, едва ли не шепчась, и с подозрением посматривали на соседние столы.

За три комнаты хозяин запросил столько, что я чуть не смял кошелёк в руках. Сошлись на одной с тремя кроватями, разделёнными ширмами, хоть и она стоила неприлично дорого. Трактирщик с лёгким поклоном принял монеты.

— Спасибо, что не торговались, господин, как норовит почти каждый приезжий. Это было бы невежливо. — Он пожевал губами и добавил: — А народ здесь такой, что любую грубость, даже невольную, может принять чересчур близко к сердцу. Жизнь в Радианте учит манерам и умению видеть то, что происходит за спиной. Не сочтите за поучение, просто совет.

Он широко улыбнулся, показывая, что не имел в виду ничего дурного.

А я от всей души понадеялся на то, что долго задерживаться в Радианте не придётся.

Поутру я ещё раз поговорил с хозяином. Он поведал, что Радиант лежал на излучине Змеиной реки. От города она уходила резко на северо-восток, в сердце Области Аномалий. Её использовали для того, чтобы как можно скорее попасть вглубь, поскольку пеший путь был ненадёжен.

Все дороги давно заросли деревьями, а их расчистка создавала больше проблем, чем решала. На звуки прибегали орды монстров, которые с остервенением набрасывались на рабочих. Кое-как проложенные участки вскоре начинали кишеть мощными аномалиями, а если авантюристы всё же продолжали пользоваться намеченными маршрутами, то в конечном счёте преображалась вся местность. Там, где вчера высились холмы, возникали овраги, равнины затапливались болотцами, а в чистом поле порой возникали развалины деревень, которым следовало находиться в километрах от тех мест.

Никто не знал, как и за счёт чего работают изменения. Учёные-магусы с важным видом вещали о пространственно-временных искажениях и высокой насыщенности воздуха свободной маной, а простые приключенцы промеж себя толковали, что Область сопротивлялась упорядочиванию. Карты регулярно менялись, одни тропы исчезали, на их месте возникали новые, которые могли вывести в совсем уж неожиданные края. Бывали случаи, когда тропинка, бежавшая на север, выводила едва ли не на юг, к окраинам Радианта.

Змеиная была более надёжной. Она исправно доставляла отряды за приграничные зоны, в которых реальность была наиболее ломкой.