Голова немилосердно болела, противная тошнотаподнималась из желудка. Глаза никак не хотели открываться, когда же веки,наконец, разлепились, я обнаружила, что лежу в незнакомой комнате. Все здесьбыло отвратительно голубым: занавески, белье, халат, висящий на голубом жекресле, около кровати толпились подставки с бутылками, какой-то непонятныйаппарат в изголовье противно попискивал через равные промежутки времени. Все походилона больницу. Я поискала глазами кнопку вызова медсестры, но не нашла.Интересно, здесь что, надо встать, выдернуть из себя все шланги и трубки, выйтив коридор и позвать врача?

В этот момент дверь беззвучно распахнулась, ипоявился симпатичный молодой мужчина в голубоватой пижаме:

– Ну как, пришли в себя, мадам Васильева?

Я кивнула головой:

– Откуда вы знаете мое имя? Врач радостнозаулыбался:

– У вас в сумочке лежат права.

– А как я вообще попала сюда?

– Вас привезла "Скорая помощь",да вот здесь представитель полиции, он сейчас все объяснит!

В палату вошел Жорж. Я в ужасе закрыла глаза,надеясь, что видение исчезнет. Но комиссар Перье удобно устроился в кресле иприказал:

– Открывай глаза, не прикидывайсяумирающей.

Я осторожно взглянула в сторону приятеля:

– Как ты узнал, что я здесь?

– Если найдешь в Париже еще одну мадамДаша Васильева, то, пожалуйста, познакомь с ней. Рассказывай все по порядку.Что ты делала в номере Катрин Дюруа?

– Вот не знала, что ее так зовут.Случайно заблудилась и зашла в гостиницу спросить дорогу.

– И поднялась на второй этаж, постучаласьв 19-ю комнату и сказала: "Простите, пожалуйста, как проехать наБерлин?"

Комиссар откровенно издевался. Легко смеятьсянад больным человеком; если бы не тошнота, придумала бы что-нибудь получше.

– А что со мной случилось, почему яоказалась в больнице?

Комиссар возмущенно зашипел: – Такие люди, вотименно из-за таких людей…

Он просто задохнулся от ярости, потом,успокоившись, продолжил:

– Катрин Дюруа выехала из гостиницы.Объяснила портье, что внезапно умерла ее тетка. Администратор посочувствовал ивызвал такси. А дальше, горничная пошла убрать номер, но заболталась с кем-тоиз постояльцев и решила приняться за работу только через час после отъездаКатрин.

Взяла ведро, тряпку, открыла дверь иобнаружила на полу тебя, моя радость. Рядом валялась довольно массивнаябронзовая лампа. Ею-то милейшая Катрин и съездила по твоей глупой башке. Иочень хочется узнать, почему.

– А Катрин поймали?

– Нет, мы не сразу обнаружили такси,которое отвезло женщину на Северный вокзал. Сейчас она, скорее всего, ужедалеко отсюда. Так, жду объяснений.

– Очень болит голова.

– Не мудрено, бронзовая лампа, какправило, вызывает именно такой эффект.

– Тошнит.

– Ничего удивительного, у тебя сотрясениемозга. Давай, рассказывай.

– А как насчет прав человека? Можнодопрашивать умирающего?

– Закон даже разрешает находиться вреанимации, и если ты сейчас же не начнешь говорить, отшлепаю тебя вот этимпредметом.

И Жорж показал на эмалированное судно. Явздохнула и начала свой рассказ.

В больнице пришлось провести две недели,никакие просьбы и мольбы не помогли. Домашние стояли насмерть. Оникатегорически отказывались взять меня домой. Более того, отняли газеты,телевизор и радио.

– Мамуля, – бодро произносил Аркадий, –средства массовой информации тебя волнуют, заболит голова. Читай дамскиероманы, поедай конфеты.

И он протягивал очередную пачку чтива. Отодних названий скулы сводило: "Экстаз в пустыне", "Любовь под пальмами","Страсть в гареме"… Как только можно читать такое! И ни одногопорядочного детектива! Велика была радость, когда утром, возвращаясь с УЗИ, яобнаружила на столе у окна кучу свежих газет. Боясь, что прессу отнимут,засунула всю пачку под халат и ринулась в палату. Сидя на кровати, разложилагазеты под одеялом и принялась наслаждаться. В первых двух газетах,датированных вчерашним числом, ничего интересного, зато сегодняшняя"Фигаро" заставила подскочить на месте, остатки волос встали дыбом.

"3лой рок преследует семью Роуэн", –кричал гигантский заголовок на первой странице. "Все боги отвернулись отсемьи фабриканта зубной пасты. Сначала нам сообщают о его смерти в Тунисе, нопотом оказывается, что Франциск таинственным образом остался жив. Затем сводитсчеты с жизнью младшая дочь – Селина Роуэн, а ее мать Каролина оказывается впсихиатрической клинике. Сегодня, рано утром, погибает сам Франциск Роуэн, и наэтот раз он не воскреснет. В 9 часов владелец концерна "Дентимал"погиб под поездом метро на станции "Северный вокзал". Движение налинии остановили примерно на полчаса. Приехавшим медикам осталось толькособрать части тела несчастного, разбросанные по путям. Кто из оставшихсяРоуэнов падет следующей жертвой неумолимого рока?"

Я свернула газету и решительно слезла скровати. Хватит валяться, пора действовать. Прежде всего следовало решить, каквыбраться из клиники. В моем распоряжении были пижама, халат и тапочки. В такомвиде не пройдешь мимо охраны на улице. Секьюрити остановит и отправит назад. Аиз больницы, как из тюрьмы, можно бежать всего раз. Иначе поставят штамп"склонен к побегам" и будут стеречь в три глаза. Нет, торопиться нестоило.

Пришлось дождаться обеда. После десертамедсестра задвинула шторы и пожелала хорошего отдыха. Я подождала еще минутпятнадцать и тихонько выглянула в коридор: никого.

В клинике свято блюли распорядок дня, в тихийчас больным запрещалось ходить по коридорам, они должны были мирно спать всвоих кроватках. Врачи к этому времени уходили, оставался только дежурный. Асестры использовали тихий час для своего отдыха, пили чай, курили, в общем,делали то, что им запрещала старшая, но и она к этому времени убегала домой.

Я сняла тапочки и начала красться по коридору.За дверью с надписью "Медперсонал" слышался звон посуды и тихиймужской кашель. Ну, прекрасно, пьют чай, и дежурный врач с ними. Я двинуласьдальше, у самой лестницы была каморка, где уборщица держала ведра и тряпки.Если повезет, найду там то, что нужно. Мне повезло. В небольшом шкафчикеобнаружились коричневый халат, такой же колпачок и пара старых стоптанныхтемно-синих туфель. В этом одеянии уборщицы мыли здание.