– Там прорва места, уверяю тебя. Просто расстояниямежду маятниками задуманы так, чтобы создать неритмичное движение. Это бой,Цири, не балет. В бою нельзя двигаться ритмично. Ты должна движением сбиватьпротивника, обманывать его, мешать ему. Ты готова?

– Готова. Раскачай эти чертовы тюки.

– Не ругайся. Расслабься. Нападай!

– Ха! Ха-а! Ну и как, а? Геральт? Меня вовсе не задело.

– И ты даже не скользнула мечом по второму мешку.Повторяю, это бой, а не балет, не акробатика… Что ты там бормочешь?

– Ничего.

– Расслабься. Поправь повязку на запястье. Не стискивайтак рукоять меча, это отвлекает, мешает соблюдать равновесие. Дыши спокойно.Готова?

– Да.

– Начинай!

– У-у-ух! А, чтоб тебя… Геральт, у меня ничего неполучится. Тут слишком мало места для финта и смены ноги. А когда я ударю собеих ног, без финта…

– Видел я, что делается, когда ударяешь без финта.Больно?

– Не очень…

– Присядь. Передохни.

– Я не устала. Геральт, мне под третьим маятником непроскочить, хоть десять лет отдыхай. Быстрее я не могу.

– И не надо. Ты и без того достаточно быстра.

– Тогда скажи, как это сделать? Одновременнополуповорот, вольт и удар?

– Все очень просто. Ты была невнимательна. Я же сказал,нужно одним вольтом больше. Вольтом. Дополнительный пируэт не нужен. Он –лишний. Второй раз ты все делала хорошо и прошла все маятники.

– Но не ударила мешка, потому что… Геральт, безполуоборота я ударить не могу, теряю скорость, нету у меня этого, как его, нукак оно называется?

– Инерция. Это верно. Ты наберешь и инерцию, и энергию,но не за счет пируэта и смены ног. На это у тебя не хватит времени. Ударьмаятник мечом.

– Маятник? Бить по мешкам?

– Это поединок, Цири. Мешки выявляют слабые местатвоего противника, в которые ты должна попадать. Маятников, которые имитируюторужие противника, ты должна избегать, уклоняться от них. Если маятник тебякоснется, считай, что ты ранена. В настоящем бою ты уже могла бы не встать.Маятник не должен тебя коснуться. Но ты можешь его ударить… Ты что загрустила?

– Я… Я не смогу отразить удар маятника мечом. Я слишкомслабая… И всегда буду слабой! Потому что я девочка!

– Иди сюда, девочка. Вытри нос. И послушай внимательно.Ни один богатырь в мире, ни один силач или здоровяк не сумеют парировать удара,который нанесет ослизг хвостом, гигаскорпион клещами или гриф когтями. Амаятники изображают именно это оружие. Даже и не пытайся парировать их удары.Маятника ты не отбросишь, а вот сама отлетишь от него. К тебе перейдет егоэнергия, необходимая, чтобы ты смогла нанести удар. Достаточно легко, но оченьбыстро отбиться и тут же немедленно нанести такой же быстрый удар спротивоположного полуоборота. Оттолкнувшись, ты получишь инерцию. Ясно?

– Угу.

– Скорость, Цири, а не сила. Сила нужна дровосеку,который топором валит деревья в дебрях. Потому-то девочки редко бываютлесорубами. Поняла, в чем дело?

– Угу. Раскачивай маятники.

– Сначала передохни.

– Я не устала.

– Уже поняла как? Такие же шаги, финт…

– Знаю.

– Нападай!

– Ха-а! Ха! Ха-а-а-а!!! Вот и все! Достала я тебя,гриф! Геральт, ты видел?

– Не ори. Контролируй дыхание.

– Получилось! Честное слово, получилось! Геральт!Получилось! Похвали меня! Геральт!

– Браво, Цири! Браво, девочка.

* * *

В середине февраля теплый ветер, повеявший с юга, сперевала, слизал снег.

О том, что творится в мире, ведьмаки знать не желали.

Трисс последовательно и настойчиво направляла на политикувечерние беседы, которые они вели в темном холле, освещаемом вспышками огня вогромном камине. Реакции ведьмаков всегда были одинаковы: Геральт молчал,приложив руку ко лбу. Весемир кивал, время от времени вставляя замечания, изкоторых следовало только то, что «в его времена» все было лучше, логичнее,приличнее и здоровее. Эскель прикидывался внимательным слушателем, не скупилсяна улыбки и милые взгляды, иногда даже ему случалось заинтересоватьсякаким-нибудь маловажным вопросом. Койон откровенно зевал и глядел в потолок, аЛамберт не скрывал пренебрежения.

Они не желали знать ни о чем, им дела не было до дилемм,которые сгоняли сон с глаз королей, чародеев, владык и вождей, проблем, откоторых дрожали и гудели советы, рады и думы. Для них не существовало ничего,что творилось за утопающими в снегах перевалами, за Гвенллехом, несущимсвинцовым потоком ледяные глыбы. Для них существовал только Каэр Морхен,одинокий, затерянный в диких горах замок.

В тот вечер Трисс была раздражена и беспокойна – возможно,причиною был ветер, воющий в разрушенных стенах замка. В тот вечер все былистранно возбуждены – ведьмаки, за исключением Геральта, стали непривычноразговорчивы. Разумеется, все разговоры крутились вокруг одного – весны даприближающегося в связи с этим выезда на большак. Конечно, говорили и о том,что принесет им большак, – о вампирах, выворотнях, леших, ликантропах ивасилисках.

Теперь уж зевать и глядеть в потолок пришла пора Трисс. Насей раз она молчала до тех пор, пока Эскель не задал вопроса, которого она такдолго ждала.

– Слушай, как все в действительности обстоит на Юге, наЯруге? Стоит ли направляться туда? Не хотелось бы попасть в самую заварушку.

– Что ты называешь заварушкой?

– Ну… – запинаясь, пробормотал он, –понимаешь… Ты все время толкуешь нам о возможности новой войны… Онепрекращающихся стычках на границах, о бунтах на занятых Нильфгаардом землях.Намекаешь на то, что ходят слухи о возможности новой переправы нильфгаардцевчерез Яругу…

– Пустое, – сказал Ламберт. – Дерутся, режут,рубятся без устали сотни лет. Не в новинку. Я уже решил: двину на дальний Юг, вСодден, Махакам и Ангрен. Известно, там, где прошли войска, особо плодятсястраховиды. В таких местах всегда можно было неплохо заработать.

– Факт, – поддержал Койон. – Местностьпустеет, по деревням одни бабы, управиться не могут. Кругом без крова иприсмотра шастают ребята. Легкая добыча приманивает чудищ.