Я подавила смешок, жаль, что подчиненные не могут видетьсейчас грозное начальство. Ей-богу, полковник чрезвычайно хорош в розовойпижаме с вышитыми зайчиками. Интересно, о чем думал модельер, создавший такойнаряд для сна? Наверное, он предназначал его для маленьких девочек. Вот толькогде он видел малышек шестьдесят второго размера? И кто купил сей уютныйкостюмчик Дегтяреву? Александр Михайлович сам не ходит по магазинам. Полковникнекапризен, надевает то, что ему дают, и редко спорит по поводу шмоток.

– Ты зачем меня разбудила? – простонал толстяк.

– Уже семь пробило, ты на работу опаздываешь!

Дегтярев со стоном упал на подушку.

– Я заболел! Останусь сегодня дома.

– Что случилось? – испугалась я.

Несмотря на уже не юный возраст, полковник не имеетхронических недугов. Да, он обзавелся толстым животом, лысиной, стал плохоразличать расположенные вдали предметы и приобрел привычку брюзжать по любомуповоду, но в остальном Александр Михайлович даст сто очков вперед молодым. И онненавидит врачей! На ежегодную диспансеризацию Дегтярев идет лишь после взбучкиот генерала, а если к полковнику прицепилась простуда, он ни за что не ляжет впостель. У Александра Михайловича есть свои методы борьбы с напастью. Он беретстакан водки, кладет в него две столовые ложки горчицы, перчит «огненную воду»,одним махом заливает в себя «коктейль», заедает его бутербродом из черногохлеба, сала и соленого огурца, а потом идет спать.

Не советую никому из вас повторять сей фокус. Когда моялучшая подруга Оксана, хирург по профессии, увидела «микстуру», ее чуть параличне разбил от ужаса.

– Ты не доживешь до утра! – закричала она, пытаясь отнять уАлександра Михайловича волшебное пойло.

– Спокойно! – ответил приятель. – Меня в армии сержант этомунаучил. Действует безотказно.

С тех пор прошло несколько лет, но Александр Михайловичпродолжает употреблять перцовку с горчицей и, что самое потрясающее, наутровскакивает бодрым и здоровым.

Понимаете теперь, почему я забеспокоилась, услыхав прожелание Дегтярева провести день в постели?

– Немедленно говори, что у тебя болит? – затормошила я его.– Голова? Сердце?

– Мне плохо, – проныл Дегтярев.

– Постарайся описать симптомы! – не успокаивалась я.

– Мне мерзко! Дай лекарство.

– Сначала надо определить, что у тебя болит, а уж потомглотать пилюли!

– Дай аспирин!

– У тебя температура? Вроде нет, – пощупала я лоб Дегтярева,– послушай, а что это за пятна на твоем лице?

– Не знаю, морда чешется, – признался Дегтярев, – и на рукахтоже появились!

– Насморк есть?

– Немного.

– Горло болит?

– Да.

– Голова?

– Да.

– Живот?

– Тоже.

– Так не бывает, все одновременно болеть не может, давайпостараемся определить причину!

Несмотря на недуг, Дегтярев не упустил случая поспорить.

– Ты не права. Если человек попал под поезд, то у него всеболит.

– Но это не твой случай, – начала я злиться, – хватиткапризничать, а то вызову «Скорую помощь» с капельницей.

Полковник заполз под одеяло.

– Знаешь, – неожиданно признался он, – мне сегодняпривиделась дикая вещь.

– Кошмар?

– Ну… лежу я вечером, бессонницей маюсь, весь чешусь, вдруг…нет, ты не поверишь!

– Говори!

– Ты сочтешь меня идиотом, – мямлил полковник.

– Ничего, я привыкла к твоим глупостям.

Полковник с подозрением посмотрел на меня.

– Пообещай, что никому не расскажешь?

– Буду молчать как истукан.

– Вчера около двух часов ночи дверь в спальню приоткрылась,и вошла подушка.

– Подушка?

– Такая странная, углом вверх, темно-коричневая.

Я прикусила губу. Значит, Джульетта заглядывала к Дегтяреву,впрочем, это было ясно раньше, улитка оставила скользкие следы на паркете.

– Медленно так погуляла, – дрожащим голосом сказал АлександрМихайлович, – и на кровать полезла. Я хотел очки нацепить, чтобы разглядеть ее.Согласись, у нас дома нет живых подушек, но очки куда-то делись! Так их и ненашел.

– Наверное, у тебя поднялась температура и начался бред.

– Полагаешь?

– Конечно, – смело заявила я, – а пятна – это аллергия.

– На что?

– Ты вчера ел паштет из масленки!

– Очень вкусный, похоже, из морепродуктов.

– Вот! Твой организм дал на него отрицательную реакцию. Надослопать супрастин, тавегил, кларитин и забыть о паштете. Сейчас принесутаблетки, у нас непременно что-нибудь найдется.

Не дожидаясь ответа Дегтярева, я побежала вниз, но, преждечем начать рыться в аптечке, велела Ирке:

– Очень тихо найди Джульетту и запри ее в комнате у Веры.

– Как ее туда засунуть? – задала идиотский вопросдомработница.

– Молча!

– Она меня не послушает! Со слизнем не договориться!

– Я тебя не прошу вести с ней беседы! Хватай улитку и неси кРыбалко.

Ирка отшатнулась.

– Брать эту гадость? В руки?

– Ну не в ноги же! – рассердилась я.

– Никогда! – отрезала домработница. – Дарь Иванна, простите,но я не могу! Вы меня знаете! Я любые ваши капризы выполняю, даже в библиотекесо шкафов пыль сметаю, хотя ничего дурее и не придумать. Одну полку обтрясешь,пыль мигом на другую перелетит. Но раз велено – я делаю. А со слизнем не могу!

– Ладно, – сдалась я, – ты его просто отыщи и мне скажи.

Ирка кивнула, я выхватила из ящика упаковку пилюль ипонеслась к Дегтяреву. В спальне его не было, я поскреблась в дверь ванной.

– Эй! Ты как?