Ни звука в ответ.

Я забеспокоилась.

– Милый, ответь!

И снова тишина.

Я испугалась: вдруг Александру Михайловичу стало плохо?Поднялось давление, и он упал без сознания? Закружилась голова, он сломал ногу…

Осторожно приоткрыв дверь, я увидела полковника, сидящего наунитазе, быстро зажмурилась и поинтересовалась:

– Ты в порядке?

– Дашенька, – прошептал Дегтярев, – родная, я умираю!

Забыв про стеснительность, я разомкнула веки. За нашумноголетнюю дружбу я слышала от Александра Михайловича разные слова, но «роднойДашенькой» он меня никогда не называл.

Чуть не споткнувшись о сбившийся коврик, я кинулась кполковнику.

– Что? Говори скорей? Почему ты сидишь на унитазе, не поднявкрышку?

– Я схожу с ума, – прошептал Дегтярев, – у меня инсультслучился.

– От удара пропадает речь, – приободрила я приятеля, – а тыбойко разговариваешь!

– У меня видения! Глюки, – еле слышно лепетал толстяк.

– И что тебе привиделось?

– Вчера ночью я смотрел кино, – оживился Дегтярев, –ужастик! Про инопланетную мразь, которая к людям через трубы просачивалась.

– Вот почему ты бессонницей маялся!

– А сейчас она тут!

– Кто?

– Мразь.

– Где?

– Загляни в ванну, только осторожно.

Я погладила полковника по голове.

– Дурачок! Насмотрелся, как маленький, страшилок! Вот уж непредполагала, что ты столь впечатлителен!

– Сунь нос в ванну! – настаивал толстяк.

– Хорошо, только, чтобы успокоить тебя, – улыбнулась я иперегнулась через край эмалированной чугунины.

Слава богу, я умею сдерживать порывы, поэтому не заорала вовесь голос. Вся ванна была покрыта ковром из мелких улиточек, а у крановвосседала Джульетта, благополучно разрешившаяся от бремени.

– И как? – простонал полковник. – Она там?

– Нет, – храбро соврала я, – здесь совершенно чисто.

Полковник встал и нагнулся над ванной.

– Ой! – взвизгнул он. – Вот же она!

– Кто? – изобразила я изумление.

– Жуть из кино! И какие-то катышки, – близоруко щурилсятолстяк.

– Никого тут нет! – упорно лгала я.

– Можешь здесь постоять? – обморочно прошептал Дегтярев.

– Сколько угодно, – заверила я его, – а ты куда?

– Пойду попью минералки. Только не уходи, пожалуйста!

– Конечно, милый, – сказала я, – лучше хлебни чаю, слопайбутерброд, кстати, вот, возьми супрастин.

– Спасибо, – пролепетал Александр Михайлович и,скукожившись, побрел к двери.

Не успела она хлопнуть, как я развила бурную деятельность.Сначала, обхватив Джульетту за панцирь, попыталась оторвать ее от ванны. Нетут-то было, она намертво присосалась к гладкой поверхности. Подергав мерзкуютварь в разные стороны, я приуныла, но потом догадалась, как действовать,открутила краны, и в ванну тонкой струйкой потекла вода. Джульетта издалачавкающий звук и начала ползти вверх. Вот тут я легко отодрала ее, поставила напол и живо принялась собирать маленьких улиточек в шапочку для душа, не забываяпри этом пересчитывать потомство. Раз, два, три, четыре… Детенышей оказалосьпятьдесят три штуки, последний отчего-то не всплыл, он остался на дне, подтолщей воды. Испугавшись, что новорожденный захлебнется, я положила шапочку с«младенцами» на пол под раковину, опустила руки в воду, нагнулась пониже,потянулась за улиточкой и бултыхнулась в ванну.

Вода мгновенно залилась в нос и уши, но я ухитриласьсхватить крошечное создание. Чихая и кашляя, я вынырнула, поставила дитенышаулитки на бортик, раскрыла глаза и услышала недоуменный голос Аркадия:

– Мать? Ты чем тут занимаешься?

Быстро кинув на новорожденного губку, я уложила голову нанадувную подушку и постаралась вести себя естественно.

– Глупый вопрос! Принимаю ванну!

– При спальне полковника?

– А что тут странного?

– У тебя есть личный санузел!

– Я люблю иногда изменять своим привычкам, – заулыбалась я,– попросила Александра Михайловича пустить меня сюда!

Кеша поправил галстук.

– И плюхнулась в воду вместе с тапками?

Я пошевелила пальцами ног.

– Где ты видишь тапки?

– Они плавают рядом с тобой, – не успокаивался Аркадий.

– Ну… да… в принципе… – пришлось согласиться мне.

– Еще странно, что ты купаешься одетой, – с занудствомистинного адвоката продолжал Кеша, – майку и джинсы не сняла. Почему?

– Э… э… э…

– Ты, наверное, замерзла? – с сарказмом спросил Кеша. –Решила выкупаться не раздеваясь. Жаль, что не нацепила шубу.

– Ну…

– Или надумала заодно устроить постирушку, – язвил Аркадий,– это очень удобно! Одобряю твое остроумное решение, надо налить побольше геля,и, образно говоря, убьешь всех зайцев: сама чистая и одежда тоже.

– Прекрати говорить глупости, – кашлянула я.

– И это приказывает человек, совершающий омовение при полномпараде, да еще и с тапками?! – пафосно, как актер, возопил Кеша.

– Я набирала воду, наклонилась и упала!

– Зачем же ты перевешивалась через бортик?

– Хотела взять… – начала было я и замолчала.

– Что? Говори, – торопил меня Аркадий.

– Видишь гадость? – подал из комнаты голос Дегтярев.

– Да, – невозмутимо отозвался Кеша.

– Большую?

– Килограммов сорок пять.

– Она так выросла! – испугался полковник. – Когда я тебявстретил, она напоминала подушку.

– Теперь больше смахивает на грабли, – схамил Аркадий,оглядывая меня.