Но я не успела повернуться в сторону лестницы, как створкараспахнулась, показалась женщина неопределенных лет в черной хламиде, голову еепокрывал платок.

– Вы от кого? – грубо поинтересовалась она.

– От Елены Сергеевны, – машинально ответила я.

Баба пожевала губами.

– Не помню такую. Ладно, входи!

Я вошла в узкий коридор, пахнущий кошками.

– В левую дверь ступай, – приказала тетка, – садись на стул.Условия знаешь?

Я покачала головой.

– Пятьдесят процентов, – объяснила хозяйка, – берешь миллион– возвращаешь полтора! Задержишь – счетчик закрутится. Проще некуда.

– Извините, мне не нужны деньги в долг! – заулыбалась я.

Она поправила сползающий платок.

– Тогда чего приперлась!

– Толя дома?

– Кто?

– Анатолий Илюшин, двадцать лет назад он жил в этойквартире.

Женщина уставилась мне в лицо.

– И чего?

– Да ничего. Просто мне с ним поговорить надо.

– Нет Тольки, – спокойно ответила баба, – ушел он.

– Ой как здорово! – обрадовалась я.

– Чему лыбишься? – оборвала меня хозяйка.

– Я боялась, что он переехал.

– Ушел Толька, – повторила баба, – то есть помер!

– Вот беда! – расстроилась я. – А вы кем ему приходитесь?

– Матерью, – без особых эмоций ответила процентщица, –Зинаидой Ефимовной меня зовут.

– Простите, – прошептала я, – не хотела вас беспокоить.

– Я не сплю вовсе, – равнодушно заметила Зинаида Ефимовна, –мой клиент ночь любит, я чистая сова, днем подушку давлю, а после полуночиухаю.

– Очень бестактно было спрашивать у вас про Анатолия, но…

– Утешься, – нахмурилась баба, – двадцать лет с тех порпрошло, и памяти не осталося. Да и никудышный он сын был, с бабами путался,пил, наркотой баловался! Убрался на тот свет и освободил меня!

– Ага, – растерянно сказала я, – а когда это случилось?

– Сказано же, давно, двадцать лет утекло, – уточнила ЗинаидаЕфимовна, – из-за кобелиности своей погиб.

– Как?

Хозяйка пожала плечами.

– Его в подъезде по башке охреначили. Менты дело завели и вбабье запутались. Толян одновременно с десятком жил, ловко дурам баки заливал,про любовь пел, да только ему одного надо было! Перепихнется пару раз и бросит.Ну до чего девки прилипчивые попадались! Сюда приходили, в дверь скреблись,рыдали. Я их вон выставлю, снова лезут. Жизни никакой. И мужики не лучше! Ядураку пеняла: «За чертом ты с замужними связываешься! Один муж тебе носсломал! Другой прирезать пытался. Че, мало тебе баб свободных?!» Так нет, егомаслом не корми, дай чужую увести. «Мне, мама, охота нравится!» Вот идоохотился! Подстерег его очередной рогоносец и дубиной по башке. Менты потомудивлялись, как он ловко попал по виску, там кость тонкая, сразу проломилась.Не нашли убийцу. Да небось особо и не искали. Мне следователь прямо сказал: «Мамаша,ваш сын ненужный для общества элемент. Не работал, пил, гулял, со шприцембаловался, и пол-Москвы от… Мне жизни не хватит все его контакты отработать.Дело в архив сдаем».

– Сильное заявление, – прошептала я, – а Толя был женат?

– У него под каждым столбом по жене сидело!

– Я вроде слышала, что у него была дочь!

Зинаида Ефимовна сложила руки на груди.

– Привел он одну, Нинкой звали, с пузом ходила, потомдевчонку родила, я их и выгнала. Не хватало мне визгу и вони. Потом Толькуприкокнули, Нинка спилась, ее мать ко мне прибегала. Знаешь, чего предложила?

– Теряюсь в догадках.

– «Зина, возьми девочку, она тебе родная кровь, а мнепомирать скоро, рак доедает. Пожалей девку, ее в детдом сдадут». Во, нашладуру! Не она первая на меня выб… повесить хотела. Еще припирались!

– Кто?

Зинаида Ефимовна вытерла рукой рот.

– А ты откуда? Чего Толькой интересуешься?

Я замялась.

– Он был нужен для установления отцовства, я анализ хотелавзять!

– Ну и езжай на кладбище, – захохотала Зинаида Ефимовна, –лежит в урне пепел, забирай весь! И какой смысл тебе возиться? С Толькиалиментов не взять, а я ни копейки никому не отстегну! Ни один суд не обяжетменя платить.

– Никто не покушается на ваши средства, просто одна девушкахочет знать, кому приходится родней!

– Лучше ей про такого отца и не слышать! Видела я девку! –неожиданно подобрела Зинаида Ефимовна.

Я чуть не упала от удивления.

– Кого?

Илюшина размотала платок, на меня пахнуло давно не мытымиволосами.

– Гони деньги, тогда и поболтаем.

– Сколько? – деловито уточнила я.

– Тысячу баксов.

– Многовато!

– Твоя цена?

– Сто.

– Нашла дуру.

Самозабвенно поторговавшись, мы пришли к консенсусу, иЗинаида Ефимовна рассказала, как примерно год назад к ней пришла симпатичнаяблондинка и спросила Анатолия.

Узнав, что Илюшин давно убит, она не расстроилась ипринялась расспрашивать мать покойного. Зинаида Ефимовна насторожилась и в своюочередь задала ей вопрос:

– А ты кто?

– Неважно, – спокойно ответила девчонка, – мама уверяет, чтородила меня от Анатолия, вот я и решила выяснить правду.

Зинаиде Ефимовне, человеку жесткому и несентиментальному,было не жаль блондинку, поэтому она сообщила правду о сыне – бабнике инаркомане, а потом сказала:

– Убили Тольку в подъезде. Может, и твой он отец, только сомной Анатолий не откровенничал, фамилии своих баб не называл, да и помер ондавно. Живи как жила, на хрена тебе знать правду? Алиментов с покойника неполучишь!

Девушка вежливо попрощалась и ушла. Но самое интересное, чтоЗинаида Ефимовна вспомнила ее мать!