— Это можно устроить, — пообещал я.

Мы достигли Ла-Пуэрты, где на восток уходит дорога,огибающая залив.

— Вот эта дорога, — сказал Хейл.

Мы поехали по ней, и вскоре Хейл воскликнул:

— Вот то место, где они оставили мою машину!

Я вышел из машины и осмотрелся. В том месте, где машинасъехала с дороги, остались следы протекторов.

Такие же следы были видны ярдах в ста от дороги, где она,видимо, стояла. Вокруг все было затоптано.

Мы вернулись к машине и продолжили путь.

— Вот то место, — сказал Хейл. — Видите глинобитный дом?

Это был скромный дом из саманного кирпича, перед которымстоял старый полугрузовой автомобиль.

Я остановил машину, подошел к двери и постучал. Нэннсиостановилась за нами.

Хейл с трудом вылез из машины и крикнул:

— Хосе, Мария! Это я! Я вернулся.

Дверь открылась.

Широко улыбаясь, в дверях появился мексиканец лет пятидесятис короткими усами и черными короткими волосами, облаченный в комбинезон ирубаху с расстегнутым воротом.

Я заметил напряженный взгляд черных глаз его жены,выглядывавшей из-за плеча мужа.

— Amigo, amigo! — позвал он. — Входи, входи.

Хейл, прихрамывая, вошел в дом и представил нас.

— Хосе и Мария Чапалла, — сказал он. — Мои друзья. А этидвое — тоже мои друзья, мисс Нэннси и…

Как, вы сказали, вас зовут?

— Лэм, — ответил я.

— Мистер Лэм, — сказал он мексиканцам.

— Пожалуйста, входите.

Мы вошли в дом. Он был построен так, что ярким лучам солнцане было сюда доступа. Было уютно, и стоял запах готовящейся еды.

В доме находился очаг. На подставках из кирпичей стоялбольшой железный котел, а под ним жарко горели куски каменного угля. Тут жерядом лежал пучок лучины для растопки.

Слева от камина стояла керосинка. На одной конфорке стоялоловянный чайник, а на другой — накрытая крышкой кастрюля, в которой намедленном огне готовилось мексиканское блюдо. Крышка время от временивздымалась, пыхая паром.

Густой аромат наполнял дом.

Хейл сказал:

— Мой друг хочет узнать, как вы меня нашли. Вы можете всеподробно ему рассказать?

Чапалла сказал:

— Присаживайтесь. — И вдруг смутился, поняв, что на всех нехватает стульев. Пожалуйста, садитесь. Когда я что-нибудь рассказываю, топредпочитаю стоять. Мы сели. Его жена, Мария, плотная коренастая мексиканка сблагожелательной улыбкой, начала возиться у плиты.

— Может, хотите кофе? — предложил Чапалла.

— У нас нет времени, — ответил я. — Нам дороги минуты. Вы быочень помогли нам, если бы рассказали, как обнаружили машину.

— Это muy mal[1], — сказал Чапалла. — Бандиты жестоко избилиэтого человека и бросили, связав его.

— Как вы его нашли?

— Я ехал за продуктами, — начал он. — Мы не часто ездим вмагазин. Когда такое случается, мы садимся в пикап и покупаем сразу многопродуктов. Вот я еду. Вижу машину у дороги. Поначалу я ничего не подумал ипроехал мимо. Потом я говорю себе: «Хосе, почему машина проезжает здесь и потомее бросают?

Если бы что-то случилось с мотором, машина осталась бы надороге. Если она приехала своим ходом, что заставило водителя остановить еездесь?» Я еду дальше, — старательно рассказывал фермер. — Но я думаю. Думаю. Думаюеще. Потом останавливаюсь и поворачиваю назад. Я подъезжаю к той машине.Сначала я ничего не вижу. Затем я заглядываю вовнутрь.

Я вижу что-то светлое. Это тряпка, которой заткнули ротвашему другу. Я говорю: «Caramba[2], что это?»

Я пытаюсь открыть дверь. Она не заперта. Открываю дверцу.Ваш друг находится внутри. Его связали рыболовной леской. Еле-еле развязал узлы— уж очень они крепкие.

— Вы его освободили?

— Да, я его освободил.

— Вы не перерезали веревку?

— Боюсь, что нет. Его связали очень туго. Я мог порезать егоножом.

— Вам пришлось долго возиться, чтобы развязать узлы?

— Не очень долго. У меня сильные пальцы, сеньор.

Когда-то я был рыбаком. Я много работал и разбираюсь вузлах.

— Вы вытащили кляп?

— Кляп?

— Тряпку изо рта, — объяснил я.

— Seguro[3], конечно. Я вытащил тряпку, и он начал говорить,но ему было трудно.

— Что он сказал?

— Он сказал, что на него напали грабители.

— А потом?

— Этот человек был болен. Я предложил ему свой дом.

— Он сам сидел за рулем машины?

— Нет. Он ехал в машине со мной. Он не мог сесть за рульсвоей машины, потому что у него болели ребра, из носа шла кровь, а под глазомбыл синяк. Его сильно избили.

— Что было дальше?

— Потом мы приехали ко мне домой, и Мария приготовилагорячую еду — кукурузные лепешки, фасоль «чили», сыр… Он ел много, этотчеловек. У него все болело, и он очень хотел есть.

— Продолжайте.

— Потом мы уложили его в кровать. Он лежал неподвижно испал. Потом он проснулся и уехал. Я отвез его к машине.

— Когда это было?

— У меня нет часов. — Хосе пожал плечами. — Может, час,может, два часа назад.

— И это все, что вам известно?

— Это все, что я знаю.

Я кивнул Хейлу.

— Хорошо, — сказал я. — Едем в Мехикали, и я устрою вас вхороший отель. Я достану вам спортивную рубашку и… Где ваша бритва?

— В сумке. Она лежала в багажнике. Господи, вы думаете, онизабрали ее?

— Давайте проверим.

Он вытащил ключи от машины и открыл багажник.

Там находилась туго набитая большая сумка и небольшойчемодан.

— Все цело? — спросил я.

— Похоже, да, — вздохнул он с облегчением. — Вам не придетсядоставать мне спортивную рубашку. Слава Богу, у меня в сумке есть одежда.