— Этот Колберн Хейл сознался, что имел при себе оружиевечером накануне убийства и что у него его забрали?

— Да.

— И в деле был замешан еще один человек по имени Пагги?

— Именно так.

— И вы видели двух людей в пикапе, когда машина пересекалаграницу?

— Да.

Лицо Ньюберри медленно растянулось в улыбке.

— А знаете, — начал он, — это может произвести эффект. Мнепонадобится в суде этот Хейл с его показаниями. Вы можете привезти его?

— Давайте повестку, и я постараюсь.

— Как его зовут?

— Колберн Хейл.

— Но по ту сторону границы повестка недействительна.

— Вы думаете, Хейл знает об этом? — усмехнулся я.

Ньюберри усмехнулся в ответ:

— Его могут просветить на этот счет.

— Ладно, — сказал я.

— Давайте повестку. Если хотите, чтобы он явился в суд, япостараюсь его доставить. Но у него тот еще видик: фингал под глазом и…

— Замечательно! — перебил Ньюберри. — Как раз то, что надо:таинственный свидетель снимает подозрение с моего клиента на заседании судапервой инстанции. Пусть газетчики порезвятся: фотографии, подбитый глаз —замечательно!

— Есть одна вещь, которую я должен получить, — сказал я, —если вы хотите, чтобы Хейл выступил в суде.

— Какая?

— Возможность поговорить с Колхауном. Прямо сейчас.

Он покачал головой:

— Слишком поздно. Время свиданий…

— Договоритесь, — показал я на телефон.

— Могут возникнуть сложности.

Он снял телефонную трубку, связался с шерифом, некотороевремя что-то говорил полушепотом, потом повесил трубку, повернулся ко мне икивнул:

— Вам нужно ехать прямо сейчас.

— Я уже в пути, — ответил я.

Он задумчиво наблюдал за мной, когда я выходил из егокабинета.

Мильтона Колхауна поместили в лучшую камеру. Не знаю, то лиденьги сыграли роль, то ли Антон Ньюберри замолвил словечко, но камера не былапохожа на обычные тюремные камеры.

Он обрадовался мне.

— Вам понравился адвокат, которого я вам подыскал? — спросиля.

— Мне кажется, он на уровне, — ответил он.

— Он договорился о проведении предварительного слушания, —сказал я. — Насколько я знаю, оно начнется завтра в десять утра.

Колхаун кивнул и сказал:

— Но предварительное слушание ни на что не повлияет. Ононужно, только чтобы накалить страсти. Во всяком случае, так считает Ньюберри.

Я спросил:

— Вы разговаривали с кем-нибудь?

— Только с Ньюберри.

Я сказал:

— Молчите. Не отвечайте ни на один вопрос, даже если васспросят, который час. Предоставьте это Ньюберри.

— То же самое сказал мне адвокат.

— Хорошо, — сказал я. — Сейчас я вам кое-что расскажу.Подойдите поближе.

— Зачем? — удивился он.

— Чтобы лучше меня слышать, — объяснил я.

Я сел на край унитаза и подал знак Колхауну сесть рядом.

Потом я спустил воду, приблизил губы к его уху и началшептать.

Когда шум прекратился, я замолчал, подождал несколькосекунд, опять дернул за рукоятку спуска и продолжил рассказ.

— Зачем вы это делаете? — поинтересовался Колхаун.

— Здесь все нашпиговано микрофонами, — ответил я. — А мне нехочется, чтобы кто-то еще слышал, о чем мы разговариваем. Почему вы не сказалимне, что вам известно, где находится Нэннси?

— Я не хотел, чтобы кто-либо об этом знал.

— Вы ведете себя как полный идиот, — сказал я. — Почему выутаиваете информацию от меня, но делитесь ею с адвокатом?

— Я не рассказывал ему даже того, что вам известно. — сказалКолхаун.

— Я позабочусь о Нэннси. Помните, вы не должны дажеупоминать ее имени. Они будут задавать вопросы насчет оружия и…

За решеткой возникло лицо охранника.

— Какого дьявола в туалете постоянно течет вода? — спросилон.

Я улыбнулся ему и спросил:

— А откуда вы узнали, что в туалете течет вода?

Он заметил нас с Колхауном, сидящих на унитазе, покачалголовой и сказал:

— Выметайся-ка отсюда, умник. Свидание окончено.

— Что-то оно очень коротким оказалось, — сказал я.

— Неужели? — спросил он.

— Почему бы его не продлить?

— Потому, что мы не любим попусту тратить воду.

Здесь пустыня. Давай, пошли.

Я пожал руку Колхауну:

— Помните, о чем я вам говорил.

Я последовал за охранником. У выхода он потребовал, чтобы язарегистрировался в книге свиданий, оглядел меня и сказал:

— Сержант Селлерс рассказывал нам о вас.

— Вы хотите, чтобы я рассказал вам о сержанте Селлерсе?

— В этом нет необходимости, — соизволил он улыбнуться.

Выйдя на воздух, я купил местную вечернюю газету. Я уселся вмашину, развернул газету и прочел заметку о Колхауне. Судя по всему, ондействительно был известен в Лос-Анджелесе как большая шишка.

Потом мое внимание привлекла другая заметка. Ее заголовок гласил:«Дорожный патруль возле Броули установил много нарушений технического состоянияавтомобилей».

Я прочел, что в результате проверки на дороге былообнаружено сорок две машины с испорченными фарами. Дальше в заметке былонаписано:

«Питер Л. Леланд, бывший боксер, был задержан в 10.45дорожным патрулем. Бдительный полицейский заметил, как Леланд, остановив машинуна обочине, передал неизвестному сообщение по рации в любительском диапазоне.Расследованием установлено, что Леланд разыскивается полицией Лос-Анджелеса занеявку в суд по обвинению в контрабанде наркотиков. Сейчас он находится подстражей».

Я вырвал заметку из газеты и положил в свой бумажник. Можетбыть, Леланд и есть тот Пагги, о котором говорил Хейл. Я сомневался, стоит липривлекать внимание Ньюберри к этой новости, и в конце концов решил подождать ипосмотреть, как он поведет себя на предварительном слушании.