— Вы напоминаете мне компанию любителей-скалолазов,пытающихся на авось покорить вертикальную стену, — заметил я. — Вы просто незнаете, во что влипли. Вы имеете дело с профессионалами.

— И что вы предлагаете? — спросила она.

— Первое: попытаться разыскать Колберна Хейла.

Очевидно, он находится где-то между Мехикали и Сан-Фелипе.Оденьтесь, и мы с вами совершим прогулку в автомобиле.

— Мне думается, — сказала она, — он сможет о себепозаботиться. У него есть… У него есть пистолет.

— Какой?

— Револьвер 38-го калибра.

— Где он его взял?

— Я ему дала.

— А вы где взяли?

— Мне дал Мильтон.

— Подождите минутку, — сказал я.

— Давайте разберемся. Мильтон Колхаун отдал вам револьвер38-го калибра?

— Да.

— Когда?

— Пару дней назад, когда узнал, что мы с Колом работаем поделу, связанному с контрабандой наркотиков. Он сказал, что у меня можетвозникнуть много проблем и он хочет, чтобы я не была безоружна.

— Итак, он дал вам револьвер?

— Да.

— Свой револьвер?

— Конечно, это был его револьвер, раз он отдал его мне.

— А вы отдали револьвер Колберну Хейлу?

— Отдала.

Я надолго задумался. Потом сказал:

— Вперед! Сейчас мы поедем по дороге на Сан-Фелипе и будемвнимательно смотреть по сторонам.

— Зачем?

— Затем, — сказал я ей, — что нам может попасться машина спомятым крылом, а в ней труп.

— Труп!

— Тело вашего друга Колберна Хейла.

— Но он… они… они не…

Вы имеете дело с шайкой профессионалных контрабандистовнаркотиков. Там крутятся многие тысячи долларов. Ради таких денег можно пойти ина убийство. Одевайтесь, и через пять минут встретимся здесь.

С минуту она колебалась, потом встала с кресла и сказала:

— Ладно, в конце концов, возможно, так будем лучше всего.

На дороге из Мехикали в Сан-Фелипе встречаются мелкиезакусочные, где изнуренному жаждой путнику предложат холодное пиво инезатейливые мексиканские блюда.

Потом дома кончаются, и, прежде чем подняться на горныйперевал, приходится ехать по бесплодной пустыне, оставляя слева Калифорнийскийзалив. На юге перед вами тянется вулканическая гряда, на склоны которой горячиеветры пустыни нанесли песчаные барханы.

Я приготовился к долгому пути, и некоторое время мы ехалимолча. Затем Нэннси сказала мне:

— Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я не собираласьсталкивать своих приятелей лбами. Просто я общительный человек. Мне нравитсябыть в обществе. Я писательница и не собираюсь бросать карьеру ради перспективыстать домохозяйкой, окруженной толпой орущих малышей. Я не создана для этойроли.

У меня совсем другие планы.

— Я не собираюсь вмешиваться в вашу частную жизнь.

— И, — продолжала она, — я не хочу, чтобы у Мильта распаласьсемья. Он уже жил отдельно от жены, когда я с ним познакомилась. Я вообще неподхожу на роль жилетки, в которую можно поплакать, и мне было неприятно, когдаон жаловался, что жена его не понимает, что она холодна с ним… Я признаю, чтодала ему почувствовать вкус той жизни, о которой он прежде и не слыхал. Вкусбогемной жизни, прелесть которой — в общении с людьми, которые зарабатывают нажизнь собственным умом. Правда, заработков подчас не хватает, но не из-заотсутствия таланта. Виной всему политика издательств.

— А что в ней не так? — поинтересовался я.

— Все, — ответила Нэннси. — Солидные журналы захлопываютдвери перед свободными писателями. Там все больше и больше ориентируются напроизведения штатных сотрудников. И потом, крупные журналы идут навстречу толькознаменитостям, у которых и так уже все в жизни устроено.

— Каким же образом вы рассчитываете устроиться влитературном мире? — поинтересовался я.

— Опубликовавшись.

— А как добиться того, чтобы вас опубликовали?

Она улыбнулась и ответила:

— Став знаменитостью. Но нельзя… Дональд! Дональд! Вонмашина Кола!

— Где?

— Там, возле придорожного ресторана. Прямо рядом с кухней.Видите помятое крыло?

Я свернул с дороги, и мы остановились возле старой помятоймашины, припаркованной у ограды закусочной со столиками на открытом воздухе.

За столиками никого не было, но я распахнул дверь, ведущую вдовольно тесное внутреннее помещение, и Нэннси вдруг бросилась мимо меня,распростерши руки.

— Кол! Господи, Кол, как я рада тебя видеть! С тобой все впорядке?

Человек, сидевший за столом со стаканом пива, неловкоподнялся.

Они с Нэннси обнялись, не обращая на меня внимания.

— У меня получилось, — сказал он Нэннси. — Но я был наволосок от смерти.

— Кол, у тебя синяк под глазом и рубашка в крови! — НаконецНэннси вспомнила обо мне: — Кол, я хочу познакомить тебя с Дональдом Лэмом.Дональд, это Колберн Хейл.

Хейл отступил, не пожав протянутую руку и настороженно глядяна меня.

— Кто он такой? — спросил Кол.

— Детектив, — ответила она. — И…

Хейл повернулся, готовый броситься вон.

— Он — частный детектив, — крикнула она. — Частный детектив,который ищет тебя.

Хейл обернулся и посмотрел на меня с недоверием.

Один его глаз заплыл и принял фиолетовый оттенок.

— Давайте рассказывайте, — сказал Хейл.

— Я знал все, что следовало знать. Когда Нэннси рассказаламне, что вы должны были встретиться с ней вчера в семь вечера в кафе«Монте-Карло», но не пришли, и когда мне стало известно, что машина снаркотиками, за которой вы следили, пересекла границу, я подумал, что стоитпоехать в сторону Сан-Фелипе и попробовать поискать на дороге ваши следы.

— Долго собирались, — недовольно сказал Хейл.

— Были еще дела, требовавшие внимания, — ответил я. — Почемубы нам не выйти на свежий воздух и не поговорить спокойно? Берите свое пиво, иподелимся информацией. Что-то расскажете вы мне, что-то, возможно, я вам.