— В общем, сделал все, чтобы… чтобы она почувствовала себя вбезопасности.

— Не могли бы вы объяснить поподробнее? Мои коллеги,специалисты по амнезии, несомненно, заинтересуются вашей методикой. Ведь онаоказалась удивительно эффективной.

Облокотившись на каминную полку, Стивен приподнял бровь инасмешливо посмотрел на надоевшего ему доктора.

— Если все рассказывать, боюсь, вы опоздаете к очередномупациенту, — бросил он сухо.

«Все ясно, — подумал Уайткомб, — третий всегда лишний, графжаждет остаться с девушкой наедине. Возможно и другое. Он ведет хитроумнуюигру, изображает из себя влюбленного жениха, и ему не нужны свидетели. Впрочем,первая версия вероятнее». И доктор доверительно сказал:

— Сегодня у меня как раз выдался свободный вечер. И я могусоставить вам компанию за ужином, чтобы увидеть собственными глазами, в чемзаключается ваша методика в отношении мисс Ланкастер?

— Нет, не можете, — дружески и в то же времямногозначительно ответил граф.

— Другого ответа я и не ожидал, — усмехнулся врач.

— Хотите взамен бокал мадеры? — Выражение лица у графа былотаким же загадочным, как и тон.

— Спасибо, пожалуй, не откажусь, — ответил доктор, теряясь вдогадках, почему все-таки граф всячески старается его выпроводить. Граф сделалзнак стоявшему у буфета лакею, и через минуту доктору подали бокал вина.

Только было доктор завел разговор о том, как намеренпоступить Стивен со своей гостьей, когда на следующей неделе начнется сезон,как граф взглянул на дверь и выпрямился. Посмотрев в том же направлении, докторувидел входившую в комнату мисс Ланкастер в премиленьком желтом платье и сжелтой лентой в роскошных волосах. Девушка сразу заметила Уайткомба и, как кстаршему, направилась прямо к нему.

— Доктор Уайткомб! — воскликнула она с восторженной улыбкой.— Вы не сказали, что еще будете здесь, когда я спущусь.

Она протянула ему обе руки, чего никогда не позволила бысебе чопорная англичанка, если бы знала доктора совсем недавно, как Шеридан.Однако Хью были по душе ее простота и непосредственность, ради такой девушки онготов был послать к дьяволу все правила этикета.

— Вы чудесно выглядите, — прочувствованно сказал он, отступивна несколько шагов, чтобы хорошенько рассмотреть ее наряд, и, помолчав,добавил:

— Настоящий лютик!

Комплимент — хуже не придумаешь.

Шеридан так нервничала перед свиданием с женихом, что никакне решалась взглянуть на него и продолжала беседовать с врачом.

— Но ведь я выгляжу так же, как несколько минут назад, когдавы заходили ко мне. Правда, тогда на мне не было одежды, — добавила она иготова была провалиться сквозь землю, когда услышала приглушенный смешок графа.— Я хотела сказать, — быстро проговорила она, бросив взгляд на прекрасное,улыбающееся лицо Уэстморленда, — что на мне не было этой одежды.

— Я понял, что вы имели в виду, — ответил Стивен,зачарованно глядя на ее порозовевшие щеки и нежную, как фарфор, кожу,видневшуюся в вырезе каре.

— Не знаю, как вас благодарить за чудесные наряды, — сказаладевушка, и ей показалось, что она тонет в глубине его голубых глаз. — Признаться,я испытала огромное облегчение, когда увидела эти платья.

— Облегчение? — Стивен усмехнулся, сам не зная почему. Бытьможет, обрадовался ее приходу… или же ее восторженному взгляду, которым онанаградила его в благодарность за какие-то сшитые на скорую руку простенькиеплатья? — Почему же вы испытали облегчение? — спросил он, отметив про себя, чтоему она не протянула обе руки, как доктору.

— В самом деле, почему? — поинтересовался, в свою очередь,доктор, и Шеридан смущенно отвела глаза от гипнотизирующего взгляда лордаУэстморленда.

— Потому что очень боялась, что они похожи на то, которое янадевала позапрошлой ночью, — объяснила она доктору. — Оно прелестное, честноеслово, но… как бы это сказать… воздушное.

— Воздушное? — не понял доктор.

— Ну да. Видите ли… оно даже не похоже на платье, скорее набледно-лиловую накидку из кисеи и едва держалось на мне. Стоило развязатьсяхотя бы одной серебристой ленточке, и я оказалась бы… — Она осеклась, посколькув этот момент доктор пристально посмотрел на графа.

— Значит, бледно-лиловое, да? — переспросил Уайткомб,продолжая сверлить взглядом жениха. — И почти прозрачное?

Заметив в глазах доктора укор, адресованный графу, Шериданбыстро добавила:

— Да, но в Англии принято такое носить.

— Кто вам это сказал, дорогая?

— Служанка Констанция. — Шеридан готова была на все, толькобы выгородить жениха, который прятал улыбку, несмотря на осуждающий взгляддоктора. — Горничная заверила меня, что его носят на первый обеденный звонок.Именно так она и сказала: «Первый обеденный звонок!»— решительно заявилаШеридан.

Тут доктор и граф словно по команде уставились на девушку.

— Что? — в один голос спросили они. Проклиная себя за то,что затеяла этот разговор, Шеридан набрала в легкие воздух и терпеливо пояснилаошеломленным мужчинам:

— Она сказала, что бледно-лиловое платье годится только напервый обеденный звонок. Я не знала, что вы звонили в колокольчик, но былауверена, что иду на ужин, а не на обед, однако другого платья у меня не было,кроме того, я не надевала его ни на первый, ни на какой-либо другой обеденныйзвонок, и поэтому не… — Она умолкла, заметив по выражению лица графа, что он очем-то догадывается и едва сдерживает смех. — Разве я сказала что-то смешное?

Устремив взгляд на Стивена, доктор Уайткомб настойчивоспросил:

— Что она имеет в виду?

— Она имеет в виду «en deshabille»[5]. Горничная исказилафранцузское слово.

Доктор Уайткомб понимающе кивнул, но не счел это хотьсколько-нибудь смешным.

— Как я сразу не догадался. Впрочем, бледно-лиловое платьесразу навело меня на подозрение. Надеюсь, вы в самое ближайшее время найдетедля мисс Ланкастер опытную камеристку во избежание подобных недоразумений?

Доктор выпил вино и, передав бокал лакею, который выроссловно из-под земли, держа наготове серебряный поднос, только сейчас сообразил,что граф никак не отреагировал на его вопрос. Однако, повернувшись к нему,увидел, что граф забыл не только о его вопросе, но и о самом его присутствии.Его внимание было приковано к Чариз Ланкастер.