Его Маргарет…

Даже сейчас, когда он прогуливался у величественныхособняков на Аппер-Брук-стрит, воспоминание о ней вызвало у него улыбку. Таквот кого напоминает ему Чариз Ланкастер! Его покойную Маргарет. Конечно, невнешностью, а добротой и мужеством!

В общем, Хью был абсолютно убежден, что Чариз Ланкастер —настоящий подарок судьбы для Стивена и что он его заслужил.

Стивен, разумеется, не просил у судьбы такого подарка, аЧариз Ланкастер — такого жениха, который вовсе ей не жених. И вряд ли будетблагодарна судьбе, когда узнает, как Стивен в сговоре с ним, Хью, водил ее занос. Зато в лице Хью Уайткомба судьба получила верного союзника, готового ейпомочь довести дело до конца.

— Мэгги, милая! — Хотя жена и ушла в мир иной еще десять летназад, он частенько разговаривал с ней, воображая, будто она где-то рядом. —Кажется, мы скоро сыграем самую лучшую свадьбу за многие годы! Как ты думаешь?

Помахивая тростью, он склонил голову набок, прислушался ирасплылся в улыбке. Ему показалось, что он уже в который раз слышит, какМаргарет говорит: «Думаю, тебе следует называть меня Маргарет, Хью Уайткомб, ане Мэгги!»

— Эх, Мэгги, Мэгги, — прош??птал Хью, не переставаяулыбаться, и ответил теми же словами, что всегда: «Ты была моей Мэгги с тогосамого момента, когда свалилась с лошади прямо в мои объятия».

«Я не свалилась, а спешилась, только не очень удачно».

— Мэгги, — шептал Хью, — как бы мне хотелось, чтобы ты былаздесь, со мной. «Я и так с тобой».

Стивен намеревался провести ночь с Элен сначала в театре, апотом — в ее постели, но через три часа после ухода вновь очутился усобственного дома и очень рассердился, когда никто не вышел на его стук. Вхолле он поискал глазами дворецкого или лакея, но их как ветром сдуло, несмотряна ранний час. Бросив перчатки на тумбочку, Стивен прошел в главный салон.Дворецкий и тут не появился, поэтому он разделся сам и бросил пальто на ручкукресла. Достал часы. Может быть, стоят?

Часы показывали половину одиннадцатого, так же как ибронзовые на каминной полке. Обычно он возвращался домой почти на рассвете, ито его всегда встречал в холле сонный лакей.

Мысленно вернувшись к проведенному с Элен вечеру, Стивенпочесал в затылке, словно хотел стереть мучившие его недовольство и тревогу.Сидя рядом с Элен в своей театральной ложе, он почти не смотрел на сцену.Буквально все его раздражало: игра актеров и музыкантов, декорации и даже запахдухов, доносившийся из соседней ложи, где сидела пожилая вдовушка.

Радужное настроение за ужином, когда Шерри веселила егозабавными, а подчас и очень меткими замечаниями к прочитанным ею в газетевсевозможным новостям, стало портиться, как только он вышел из дома.

К концу первого акта Элен почувствовала, что Стивен не вдухе, и, обмахиваясь веером, с обольстительной улыбкой шепнула:

— Не поехать ли нам ко мне, чтобы разыграть «второй акт»вболее приятной обстановке?

Стивен ухватился за ее предложение, но постельные декорациинисколько не вдохновили его, и «играл» он еще бездарнее, чем актеры в театре.Разоблачившись, он обнаружил, что не расположен заниматься любовной игрой,обычно увлекавшей его, а хочет сразу ринуться в бой, точнее, удовлетворить своюпохоть.

Это, разумеется, не ускользнуло от Элен, и, когда, откинуводеяло, он встал с постели, она облокотилась на подушку и, глядя, как онодевается, спросила:

— Тебя что-нибудь тревожит сегодня? С чувством вины и досадыСтивен поцеловал ее в лоб и ответил:

— Даже говорить не хочется. Ситуация слишком сложная идосадная, чтобы понапрасну тревожить тебя.

Оба понимали, что это — уловка, так же как и то, чтолюбовница не имеет права ни на объяснения, ни на упреки. Однако Элен Девернебыла исключением из правил. Многочисленные поклонники не делали различия междуней и любой из прославленных красавиц высшего общества и восхищались ею.

Она сама выбирала себе любовников по душе, и недостатка вбогатых аристократах у нее не было, любой из них только и ждал случая, чтобыпредложить ей содержание, как это сделал Стивен, получив в обмен исключительноеправо на ее постель.

Элен улыбнулась, провела ногтем по его коже в глубокомвырезе расстегнутой рубашки и с самым невинным видом произнесла:

— Одна швея из салона мадам Ласаль говорила, что ты заказалплатья для твоей гостьи и велел немедленно доставить их домой. Итак, что же этоза… ситуация?

Стивен выпрямился и смотрел на нее со смешанным чувствомвеселости, раздражения и восхищения ее проницательностью.

— Ситуация, — повторил он, — сложная.

— Так я и думала, — заметила она с многозначительнойулыбкой, но Стивен уловил в ее голосе нотку грусти. Видимо, ее огорчилопребывание неизвестной женщины в его доме, и это привело его в недоумение. Вкругу избранных, в котором Стивен вращался, даже женатый мужчина мог прижелании завести себе любовницу. В высшем обществе в брак часто вступали люди, совершенноразличные по своему характеру и наклонностям, и любовные связи на стороне послепоявления на свет наследника были делом вполне обычным как у мужей, так и ужен. В браке между аристократами главную роль играло благоразумие, а несоображения высшей морали. Все это было хорошо известно не только Стивену, но иЭлен, и ее реакция на неизвестную ей Чариз Ланкастер поразила Стивена. Онсклонился, поцеловал ее в губы и фамильярно погладил ее бедро.

— Напрасно ты придаешь этому такое значение. Я приютил бездомнуюдевчонку, с которой произошел несчастный случай. И теперь жду приезда ееродственников.

Но выходя из дома, который он предоставил в распоряжениеЭлен, Стивен вынужден был признаться себе, что Чариз Ланкастер вовсе ненесчастная бездомная девчонка, а очень умная, восприимчивая, веселая иинтересная женщина. И что особенно удивительно и досадно, так это то, что вэтот вечер ему было гораздо приятнее общество Чариз Ланкастер, чем обществоЭлен. Чариз тоже нравилось общество Стивена, разговоры с ним, но еще больше —его объятия…

Когда экипаж Стивена приближался к дому на Аппер-Брук-стрит,в голове у него родилась безумная, поистине фантастическая идея. БерлтонуНечего было ей предложить, кроме невысокого титула и респектабельности, но ей иее отцу и этого было достаточно. Сразу после похорон Берлтона, которыеорганизовал Стивен, он стал выяснять, каково финансовое положение покойного, стем чтобы заплатить все его долги, и заодно узнал, что молодой барон былзаядлым картежником. В то же утро фирма Мэтью Беннета предоставила ему полноедосье, из которого явствовало, что Берлтон пустил по ветру все свое небольшоенаследство. В общем, у молодого барона ничего не осталось, кроме карточныхдолгов, которые Стивен намеревался погасить, — ни поместья, ни фамильныхдрагоценностей, ни даже кареты.