Мальчик-слуга, округлив глаза, посмотрел на дворецкого,потом на камердинера, после чего, сияя улыбкой, обратился к Шерри, которая,нахмурившись, рассматривала его руку под бинтом:

— Они хотели сказать, что охотно спели бы еще одну песню.Можно? Пожалуйста, мисс!

— Ах вот оно что! — рассмеялась девушка, и Стивен заметил,как она заговорщически подмигнула дворецкому и камердинеру. — Вы это имели ввиду?

— Конечно, — подтвердил камердинер, метнув уничтожающийвзгляд на дворецкого.

— Да, именно это, — отозвался дворецкий.

— Значит, можно? — снова спросил мальчик.

— Конечно, можно, — ответила она, сев за стол и взявмальчика к себе на колени, — но на этот раз я буду только слушать, хочу выучитьеще одну вашу песню.

Она взглянула на Ходжкина, который, весь сияя, вопросительносмотрел на нее.

— Давайте ту, самую первую, мистер Ходжкин, которую вы спелидля меня, про снежную рождественскую ночь, когда в очаге ярко горит святочноеполено.

Ходжкин кивнул, поднял свои тонкие руки, требуя тишины,театрально взмахнул ими, и тут же зазвучала веселая песня. Но Стивен, похоже,ничего не видел, кроме улыбки Шерри, обращенной к малышу. Она что-тонашептывала ему, потом погладила по щеке и прижала его чумазое лицо к груди.Эта картина, которую вполне можно было назвать «материнство», вывела Стивена изоцепенения, и он шагнул вперед с безотчетным желанием поскорее избавиться отэтого видения.

— Неужели наступило Рождество? — спросил он, войдя в круг.

Даже держи он в каждой руке по заряженному пистолету, егопоявление не произвело бы более отрезвляющего действия на веселившихся слуг.Все разом прекратили пение и стали пятясь двигаться к дверям, в суматохесталкиваясь друг с другом. Даже мальчик соскочил с колен Шерри прежде, чем онауспела его удержать. Только Кольфакс, Дэмсон и Ходжкин, поклонившись и сохраняядостоинство, хотя и оглядываясь, удалились из комнаты.

— Да они просто боятся вас, верно? — спросила Шерри.Обрадованная его неожиданным возвращением, она вся светилась.

— Мало боятся, иначе занимались бы делом, — возразил он итут же улыбнулся; она выглядела такой виноватой!

— Это все я придумала.

— Знаю.

— Откуда?

— Вычислил с помощью моего блестящего дедуктивного метода. Яни разу не слышал их пения и ни разу не снял сам пальто. Это всегда делаютслуги.

— Мне было так одиноко, тоскливо, что я стала бродить подому и забрела сюда. А в это время Эрнест задел рукой котел и ошпарил руку.

— И тогда вы решили подбодрить его, организовав хор?

— Нет, просто мне показалось, что подбодрить надо их всех, втом числе и себя.

— Вы плохо себя чувствовали? — встревожился Стивен,внимательно разглядывая ее лицо. Выглядела она просто блестяще: милая,возбужденная, только очень смущенная.

— Нет, просто…

— Ну, ну, смелее!

— Мне было жаль, что вы ушли.

От этого искреннего признания у Стивена екнуло сердце…Волной накатило какое-то незнакомое чувство. Но он не хотел сейчас ни о чемдумать. Как бы то ни было, в настоящий момент она его невеста. А потому вполнеуместно, а еще более приятно чмокнуть ее в покрасневшую щечку, забыв о даннойсебе клятве поддерживать с ней чисто платонические отношения. И ничего не былострашного в том, что он не ограничился щечкой, а стал целовать ее в губы. Иобнял за плечи. Не была только уместной и безобидной мгновенная реакция его самойуязвимой части тела, сегодня уже отработавшей свое, когда Шерри слегкаприжалась к нему и положила руку ему на грудь, а также вдруг пронзившая егосладостная мысль:

«Мне не хватало тебя этой ночью».

Стивен отпустил ее, словно обжегся, и отпрянул назад, но приэтом ни единый мускул не дрогнул на его лице. Одолеваемый лишь одной мыслью, онмашинально кивнул, когда Шерри сказала ему, что сейчас приготовит что-нибудьвыпить.

Расставив на подносе чашки и заварной чайник, Шерривернулась к столу и села напротив Стивена.

Подперев подбородок ладонями, она смотрела на него с легкойулыбкой, в то время как он любовался игравшими в ее волосах отблесками огня.

— Трудно, наверное, быть графом, — заметила она. — А как выим стали?

— Кем, графом?

Она кивнула, бросила взгляд на чайник и поспешно встала.

— Как-то после ужина вы сказали, что ваш старший брат —герцог, а сами вы унаследовали свои титулы случайно.

— Мне просто повезло, — небрежно бросил Стивен, не в силахоторвать взгляд от девушки, грациозно расставлявшей на столе приборы. — Мойбрат унаследовал титул герцога и все остальные титулы от отца. А я — от дяди.Согласно королевской грамоте, пожалованной одному из моих предков нескольковеков назад и дающей определенные имущественные права, графы Лэнгфорды, если неимели детей, могли передавать свои титулы, кому считали нужным.

К немалому удивлению Стивена, Шерри, рассеянно улыбнувшись,кивнула, не выказав ни малейшего интереса к этой животрепещущей для другихженщин теме.

— Шоколадный напиток готов, — сказала она, взявшись затяжелый поднос с чайником для заварки, чашками, ложками и аппетитнымипирожными, которые, видимо, нашла в буфете. — По-моему, я умею его готовить инадеюсь, он вам понравится, — сказала Шерри, передавая ему поднос и нискольконе сомневаясь в том, что таскать подносы по всему дому для графа делопривычное. — Не знаю только, насколько хорошо он у меня получается. — Онавспомнила, как готовится шоколад, и не могла этому не обрадоваться.

Стивен же был несколько удивлен. Она умела делать то, чтообычно делают слуги. Впрочем, она американка и, возможно, занимается кухнейбольше, чем английские женщины.

— Надеюсь, он вам понравится, — с сомнением повторила она,когда они направились в переднюю часть дома.

— Уверен в этом, — солгал Стивен. В последний раз он пилгорячий шоколад, еще когда учился ходить. Теперь же, особенно поздним вечером,предпочитал стакан выдержанного бренди. Но чтобы она, упаси Боже, не догадаласьо его мыслях, добавил:

— Аромат потрясающий. Так хочется поскорее отведать! Должнобыть, это после ваших песен про снег и святочное полено.

С узорчатым серебряным подносом Стивен прошел по коридорумимо трех ошеломленных лакеев по направлению к гостиной. Кольфакс находился насвоем месте у парадной двери и поспешил к господину, намереваясь забрать у негоподнос, но Стивен шутливо заметил, что они справились сами и помощь им не требуется.