- Кряж, Рубик, кто меня слышит? Валентин Сергеевич, ответьте… - и прислушался, переключив на приём.

Тишина стояла абсолютная. Ни звука. Только тарахтение посуды за окошком раздачи, да приглушённые фразы водителей, бросаемые за соседним столом. Вся столовая невольно притихла, пытаясь уловить хоть слово в ответ.

- Я начинаю бояться, - подошла Алиса, девушка двадцати пяти лет, считавшаяся невестой Алексея, ушедшего с Терентьевым.

- Их шестеро, чего беспокоиться? Белый медведь редко сюда наведывается в летний сезон.

- Да и не может медведь напасть сразу на целую группу, - поддержал кто-то из прежних полярников посёлка, завтракающих вместе с водителями. – Медведь – зверь одиночка и один против шестерых не пойдёт.

- А волки?

- Алиса, девочка, - успокоил пожилой метеоролог, давно обитавший на острове, - ты когда-нибудь слышала, чтобы волки здесь нападали на людей? – сделал он ударение на слове «здесь». – Благо, сейчас полярный день, и даже самая крупная стая не отважится напасть на шестерых здоровых людей, да ещё и в светлое время.

Девушка кивнула и, собрав посуду, поспешила в «моечную», к более старшей Катерине. Та участливо взглянула на подругу, предложив:

- Отправим группу к раскопкам, управимся быстренько с остальными нашими и, прихватив Сафоновну, отправимся за ними в карьер.

Сафоновной величали самую старшую на острове женщину, родом из какой-то чукотской народности, которой можно было дать лет девяносто. Являясь прямым потомком некогда проживавших здесь шаманов, Сафоновна была настоящим кладезем мудрости. Иначе чем Сафоновной, её никто не величал. Жила она отдельно в вагончике, одна, после того, как несколько лет назад в ледяных торосах пропал её муж, великий шаман. Все любили и уважали её за бескрайнюю мудрость и глубокие знания местного фольклора. Это были три единственные женщины на острове, оставшиеся на новую двухгодичную вахту после того, как сменилась основная партия геологов. Катерина была женой начальника метеостанции Дмитрия Олеговича Семахина. Он-то сейчас и вошёл в просторный барак общей столовой.

- По-прежнему нет? – спросил он Проняева, кивком указав на рацию в руке.

- Нет. С самого утра вызываю.

- Я пробовал по стационарному передатчику, тоже тишина. Точнее, не тишина, - усаживаясь на длинную скамейку, поправил сам себя. – Такое ощущение, что все радиоволны взбесились в одночасье.

- Это как?

- Бушующие помехи. Погода на улице летняя, почти без ветра, а помехи в передатчике бьют такие, хоть уши затыкай. Завывает, свистит, гудит, даже громом громыхает. Треск стоит такой, что впору выбегать из радиорубки.

- Возможно, какие-то магнитные возмущения? – предположил Проняев. – Вчера после смены мне показалось какое-то поднимающееся марево. Раскопанный котлован словно подрагивал в тумане… что ли.

- Тумане? – поднял брови Семахин.

- И я приметил, - добавил машинист экскаватора. – Подумал, откуда здесь туман, да ещё летом. Побережье не близко, и морские испарения сюда не достигают.

- Верно, - нахмурился Семахин. – Не помню, чтобы даже Сафоновна упоминала туман летом. Зимой – да, но это, скорее, снежный заслон, преддверие метели. А она у нас тут старожил, - глубокомысленно заключил он.

- Мы уже позавтракали и выдвигаемся к карьеру, - поднялся Проняев. За ним встали остальные, отодвигая пустые миски. Наскоро допив чай, водители направились к выходу.

- Я с вами, - предупредил Проняева Семахин. - он осёкся, взглянув на Катерину с Алисой, которые жались у кухни. – Не бойтесь, девочки, мы ещё не знаем, что именно там произошло. Я распорядился завести квадроциклы и подготовить вездеход, но думаю, ничего страшного не случилось.

- Мы тоже с вами! – подалась вперёд Алиса. – Забежим к Сафоновне и прихватим её с собой.

- Нет! – отрезал начальник. – Не хватало нам ещё бабки-чукотки. Увидит груды костей мамонтов и останки древних охотников с их орудиями быта, начнёт ритуалы всякие проводить, - попытался пошутить он. – Да и люди после смены голодные вернутся, а вам их кормить надо. Останетесь здесь. Наведывайтесь к радисту в радиорубку, мы будем постоянно поддерживать с ним связь. Там и узнаете новости.

Он поцеловал Катерину в лоб и поспешил следом за геологами.

Девушки остались одни.

А стационарный передатчик связи с материком радиорубки острова Врангель…

Замолчал навсегда.

********

…Первыми на собак напали лемминги.

Эти кроткие мелкие грызуны, постоянно шныряющие под ногами, каким-то необъяснимым образом объединились в крупные стаи и, словно по чьей-то неведомой команде, целыми полчищами кинулись на лаек. Это произошло в тот момент, когда Катерина с Алисой, проводив последних полярников из столовой, принялись за мытьё посуды и подготовку продуктов для ужина. Вначале никто из девушек не слышал ничего постороннего. В кухню забежал дежурный по посёлку, перехватил бутерброд, ущипнул в шутку Катерину ниже поясницы и умчался в радиорубку, крикнув на ходу:

- Как что-то выяснится, я вас позову!

И, хлопнув дверью, исчез.

Потом уже, много позднее, окажется, что этого парня девушки видели в тот момент последний раз в жизни.

Вторыми на лаек и прирученных оленей напали более крупные грызуны.

За ними горностаи, песцы, полярные лисицы.

Всё происходило методично, будто нападавшими млекопитающими руководила какая-то неизвестная сила, подчинив их волю неведомому РАЗУМУ. И если лайки имели возможность защищаться, то олени в стойлах сразу были растерзаны. Более сорока прирученных животных начисто поглотила бурлящая масса всевозможных грызунов. Эта живая масса напоминала снежную лавину с гор, издававшую омерзительные звуки. Очень быстро эта расползающаяся, стонущая и поглощающая всё на своём пути лавина грызунов и мелких хищников, в течение нескольких минут полностью захватила всю территорию посёлка, начиная от продуктовых складов, трансформаторных будок, водокачек и заканчивая, собственно, самими стойлами оленей. Бедные животные были съедены без остатка, через несколько минут явив лишь обглоданные скелеты. Растекаясь по посёлку, пролезая под сваи вагончиков и бараков, заполняя своей колыхающейся массой все подвалы и погреба хранилищ, грызуны и мелкие хищники пожирали своих сородичей без разбора. Лемминги исчезали в пастях горностаев, те пожирались песцами и лисицами, а последние, в свою очередь, тут же разрывались на куски волками. Росомахи загрызали волков, сами попадавшие под клыки полярных лаек.

Это была самая настоящая бойня. Визг, рёв и вой вперемежку с алчным рычанием и утробными стонами раздираемой плоти начал достигать ушей Алисы с Катериной, а так же тех обитателей посёлка, кто оставался на месте