— Торнон! Торнон! Акула тебе в жабры! Иди скорей сюда!

Глава 2

Еще не понимая в чем дело, Лора поняла, что ничего хорошего ее не ждет, а она только начала приходить в себя. Вошел Торнон, и Глэд тут же приказала:

— Так, покажи ему, что там у тебя. Да, ладно, не стесняйся, Торонон такое видел, что тебе и не снилось.

Пришлось подчиниться, Лора распахнула рубашку, Торнон, как и Глэд недавно чуть ли не уткнулся носом в ее грудь.

— Хм… Ты думаешь, что это может быть…

— Почем я знаю! Но, согласись, что похоже?

— Да что похоже-то? — закричала Лора. — Что там у меня такое?

Абсолютно не обращая на нее внимания, эти двое продолжали обсуждать Лору, как какой-нибудь предмет. А ведь она и есть предмет, осенило Лору, они ведь собираются ее продать, как что-то неодушевленное.

— Ты же видишь, она прямо из тела растет. Если это не явный признак, то уж я и не знаю, какие еще доказательства тебе нужны. — Глэд в очередной раз отхлебнула из горла бутылки.

— Есть способ проверить. — Торнон повернулся в Лоре. — Спой что-нибудь.

От неожиданной то ли просьбы, то ли приказа у Лоры пропали слова, она поперхнулась. Петь для нее было несбыточной мечтой. Как водится ее отдали в музыкальную школу, где среди прочих занятий было и хоровое пение. Шесть лет Лора проходила в музыкалку, и шесть лет в задних рядах еле открывала рот. «Слух у девочки есть, а вот голосок… мышки, простите, громче пищат. Ну, так бывает, голосовой аппарат… связки…» Короче, эти самые связки разрушили мечту Лоры о сценической карьере, и вот теперь эта парочка пиратов словно в издевку просит ее спеть.

— Давай! — прикрикнула Глэд, после попытки Лоры объяснить, что петь это не про нее. — За рабыню-певицу больше денег дают.

У Лоры зародилась мысль, что если они убедятся в ее профнепрегодности, то может, и продавать передумают.

— Мне бы водички, — попросила она. — Не могу петь, горло пересохло.

— Опять она воды просит, — возмутилась Глэд. — Надо у Брюзги спросить, у него на камбузе стоит бочка.

— Да? — Торнон посмотрел с удивлением. — А я думал он на морской воде варит.

— Судя по вкусу его стряпни, то да, — Глэд ухмыльнулась.

Наконец, Лоре принесли воды. Она пила и не могла напиться, несмотря на то,что вода сильно попахивала затхлым.

— Так, пой давай, — в нетерпении Глэд прошлась по каюте.

К несчастью, у Лоры слова песен вылетели из головы. Крутились в голове какие-то розы-морозы, малиновые лады и танцуй за Гузову. Вряд ли они оценят и половину не поймут. Память услужливо подкинула репертуар из ее хорового прошлого.

«Спи, моя радость, усни, — начала Лора дребезжащим голоском, — в доме погасли огни… — В груди что-то булькнуло и в начале следующей строки ее голос взлетел под потолок, вырвался на палубу и нырнул в волну: — Птички затихли в саду, рыбки уснули в пруду…»

Лора пела и не узнавал свой голос, он лился будто сам по себе, еще никогда ей не было так здорово! Ей даже захотелось, чтобы песня все длилась и длилась. Но слова закончились, Лора выдохнула и положила руку на горло. Что это с ней?

Она повернулась к пирату и его помощнице с нелепой улыбкой на лице и вытаращила глаза. Капитан и Глэд спали. Капитан прямо в кресле, свесив голову на грудь, Глэд же сидела на полу у ножки стола и даже негромко посапывала.

* * *

Снаружи кто-то истошно заорал:

— Полундра! Нас несет на рифы! Эй! Вы что там, уснули?

Лора подскочила, запнулась о ноги Глэд, упала. Пиратка вскинула голову, прислушалась к воплям снаружи, вскочила, попутно пнув капитана и вылетела из каюты. Лора выбежала следом, если уж предстоит тонуть, то не в запертом помещении, как в фильме про «Титаник».

В лицо ей ударил ветер. Паруса на мачтах рвало шквалом, Лору окатило соленой водой. Впередсмотрящий на марсе продолжал надрываться. Лору отпихнул Торонон, он бежал со всех ног к штурвалу, там Глэд уже оттащила спящего рулевого и теперь из всех сил пыталась повернуть огромное колесо. Торнон подбежал, встал у нее за спиной, схватился за рукояти. Лора видела, как корабль наползает на еле видные острые пики подводных рифов, как пенится вода. Она раскинула руки в стороны, ловя ветер. Все ее нутро кричало: «Да! Да! Да!» Ей хотелось бури, шторма…

Медленно, нехотя, нос галеона повернул, борт корабля прошел в опасной близости от гибельных пиков, миновал опасное место и вышел на спокойную воду. Глэд отошла от штурвала, лицо у нее было, как у человека только что съевшего несвежее: еще ничего не болит, но уже тошно. Она быстро подошла в Лоре, схватила ее за плечо и втолкнула в каюту.

— Эй, мне же больно!

— Я сейчас тебе сделаю больно! — зарычала Глэд.

Лора попятилась. Вид у пиратки и впрямь был недружеский. В это время в каюту вернулся Торонон.

— Остынь, Глэд, — прикрикнул он. — Девка не виновата.

— Да что такое? Что я сделала? — Лора и вправду не понимала.

— Ты чуть не угробила всех! Корабль! Мой корабль! — простонала Глэд.

Торнон ловко вытащил откуда-то бутылку, выбил пробку, сделал глоток и протянул своей помощнице. Глэд приняла и махнула рукой.

— Не знаю. Сам с ней разбирайся. Я на сегодня все.

Торнон ухмыльнулся.

— Твоя песня всех усыпила, — он посмотрел на Лору. — Всех, кроме, Фидера, ему повезло, что сидел слишком высоко, в этом своем вороньем гнезде. Вернее, нам повезло, что твой голос до него не долетел. Иначе сейчас мы бы уже шли прямо в пасть Скраму, — Торнон хрипло засмеялся.

— Почему? — Лора мотала головой. — Почему моя песня? Так не бывает.

— У обычных людей не бывает, а у…

— Сирены славились тем, что топили корабли своим пением, — подала голос Глэд. Ром или что там было у нее в бутылке привело ее в более менее хорошее расположение духа.

Теперь уже Лора смотрела на нее как на сумасшедшую, которая рассказывает невероятные небылицы. Глэд же указала на нее пальцем, вернее, на вырез ее рубашки. Лора опустила глаза и вскрикнула: на ее груди переливались перламутром уже две