— На чердак, — скомандовала она, и через пятьминут, прильнув к чердачному окну, мы с некоторым трудом смогли разглядетьмашину Романа Андреевича, которую он бросил возле мусорных баков. — Атачка смотрится неплохо, — немного невпопад заметила подружка. — Чтозначит новая.

— У тебя тоже новая, — напомнила я.

Женька нахмурилась:

— Была.

Конечно, после двух столкновений с воротами гаража, вкоторый Женька пыталась заехать, назвать ее машину совсем новой язык неповорачивался, но с предыдущей Женькиной машиной было еще хуже, так что с этойей, считай, повезло.

— Хорошо, что я тачку в гараже оставила, —пробормотала Женька, чутко прислушиваясь к тому, что происходило вподъезде. — Может, этот гад решит, что нас нет дома? Как думаешь, он дверьне будет выламывать?

Я подумала, что Женьке не мешало бы выйти замуж и вдовольназывать гадом своего мужа, но промолчала, лишь сведенными бровями инеодобрительным взглядом давая понять, что направление, которое принял нашразговор, мне не по душе. Тут хлопнула подъездная дверь, и через минуту мысмогли лицезреть Романа Андреевича, который вышагивал к своей машине.

— И ничего он выламывать не собирался, —удовлетворенно заметила я, хотя за пару секунд до этого клясться в том ни зачто бы не стала.

— Слава богу, — вздохнула Женька. — Дверь уменя хлипкая, и, по большому счету, ее не жалко, пусть бы крушил на здоровье,но ведь потом мороки… Ну что, раба божья Анфиса, потопали?

— Куда? — поинтересовалась я.

— Не знаю… — Женька еще раз выглянула в чердачное окно.Роман Андреевич как раз покидал двор. — Ромка твой хоть и без царя вголове, но жутко хитрющий, ему ничего не стоит занять позицию где-нибудь пососедству, чтоб хорошо просматривалась дверь подъезда, и выследить нас.

— Что же делать? — испугалась я, перспективасидеть целый день на чердаке меня совершенно не прельщала.

— Пойдем через третий подъезд, — скомандовалаЖенька, — и сразу в кусты.

— Какие кусты? — Не знаю, что на меня нашло в тотдень, но соображала я в самом деле неважно.

— Анфиса, соберись! — рявкнула подружка. —Кусты рядом с подъездом, уходим через парк. В гараж за тачкой заходить нельзя,он нас там может перехватить, значит, будем прорываться к остановке.

— А что потом, Женечка? — проблеяла я.

— Потом я еще не придумала. За мной. Чихая от поднятойнами пыли, мы прошли к третьему подъезду и выбрались на лестничную клетку.Немного поглазели в окно, впрочем, без всякого толка, после пятиминутнойподготовки, покинув подъезд, юркнули в кусты и что есть духу припустились костановке.

Ромкиной машины видно не было, это меня успокоило, яперестала втягивать голову в плечи и даже рискнула спросить:

— Куда теперь?

Женька, сидя в тени афишной тумбы, размышляла никак неменьше пятнадцати минут.

— Ни к кому из девчонок тебе нельзя. Найдет. Слушай,Людка говорила, что у нее родители на Дачу укатили, на все лето.

— Говорила, — кивнула я.

— Вот и отлично. Значит, квартира пустует, у нее испрячемся.

— Тебе-то чего прятаться? — с легкой обидойзаметила я.

— Если Ромка меня поймает, я могу проболтаться, —мрачно заметила Женька. — У каждого человека есть запас прочности. Свой яеще не проверяла, и, честно говоря, даже не хочется, если будут допрашивать спристрастием, боюсь, могу не выдержать.

— Кто тебя будет допрашивать? — перепугалась я.

Женька задумалась, потом махнула рукой и заявила:

— Звони Людке на работу. Людка поначалу намобрадовалась, потом растерялась, а затем начала волноваться.

— Да что случилось-то? — испуганно воскликнулаона, Женька отобрала у меня трубку и начала излагать:

— Ромка вчера поколотил моих спонсоров, Анфиса на негосильно осерчала и решила наказать. Но ты же Ромку знаешь, если Анфиса вступит сним в контакт, с его воспитанием очень скоро будет покончено, потому она должнадержаться от него подальше. Мы тут прикинули: самое подходящее для этого место— квартира твоих родителей. Ромка о ней точно не знает. Мы укроемся там на парудней.

Думаю, за это время в мозгах у него прояснится, он всеосознает, а мы сможем вернуться домой.

— Хорошо, — согласилась Людка, — подъезжайтек пяти часам.

Мы трижды сказали «спасибо» и отключились, а потомзагрустили. До пяти было еще довольно много времени. Поразмышляв немного, мыотправились в парк культуры и отдыха, где с приятностью провели часа полтора идаже смогли пообедать в кафе под открытом небом.

— У Ромки твоего совещаний не намечается? —некоторое время сосредоточенно над чем-то поразмышляв, спросила Женька.

— Завтра, в девять утра, — пожала я плечами,гадая, зачем ей Ромкино совещание.

— Это хорошо. Мне на работу прорваться надо.Предупредить, чтоб не ждали, и все такое. Еще и причину надо придумать… Хорошобы творческую командировку.

— Думаю, ты преувеличиваешь. Не будет тебя. Ромкацелыми днями выслеживать. А на звонки не отвечай, попроси кого-нибудь братьтрубку и спрашивать, кто тобой интересуется.

— Как же, и твоим Ромкой этот номер не пройдет, —покачала головой подружка.

— Не драматизируй, — нахмурилась я, — онобзвонит всех наших и угомонится, будет названивать на мой сотовый, пока я неотвечу.

— А ты когда отвечать думаешь?

— Дня через два, — трезво оценивая свои силы,заявила я.

Но вскоре стало ясно — двумя днями никак не обойтись. К томумоменту Роман Андреевич развил бурную деятельность, буквально терроризируя моихподруг.

Когда позвонила Верка с рассказом, как Ромка ворвался к нейв магазин и учинил форменный скандал, я расстроилась. А после четвертого звонкауже пылала праведным гневом и поклялась, что подобные выходки очень дорого емуобойдутся, и увеличила срок до недели, а потом в приступе отчаяния и до двухнедель. Тут Женька меня остановила, посоветовав не увлекаться.