Впрочем, доля истины в данном заявлении все же есть.Несколько лет тому назад на семью неожиданно свалилось богатство. Долгие годымы жили с моей подругой Наташей в крохотной двухкомнатной «распашонке» вМедведкове. Бегали на работу в третьесортный технический вуз, где прозябали накафедре иностранных языков, подрабатывали частными уроками… Денег не былоникогда. Подрастали двое детей, постоянно хотела есть и стая домашних животных– собака, две кошки, хомячки, крыса… Даже рыбки, завидя меня, начинали беззвучноразевать рот, намекая, что сушеные дафнии уже закончились.

Жить бы нам, считая медные копейки, но неожиданно Натальявыскочила замуж за богатого француза и превратилась в баронессу Макмайер.

Естественно, мы все в полном составе – я, Аркаша, его женаОля и Маша – отправились в Париж. Но не успели мы порадоваться Наташкиномусчастью и благополучию, как Жана Макмайера убили. После его кончины Натальедостался отлично налаженный бизнес, коллекция картин, трехэтажный дом впредместье Парижа и километровый счет в банке.

Сгоряча мы остались в Париже. Получили паспорта ФранцузскойРеспублики и… затосковали. Ностальгия – типично русская инфекция. Пришлосьвернуться в Россию. Построили дом в поселке Ложкино, и теперь наша жизньсостоит из переездов, вернее, перелетов: Москва – Париж, Париж – Москва. Вместес нами туда-сюда катаются и домашние животные – пять собак, три кошки, ручнаякрыса, попугай Коко и жаба Эльвира. В последний раз летели на Рождество встолицу моды, и стюардесса бесхитростно поинтересовалась:

– А вы в каком цирке выступаете? На Цветном бульваре?

Став «новыми русскими», мы никак не можем расстаться состарой привычкой работать. Каждый нашел себе дело по душе.

Аркашка стал адвокатом. Его жена Ольга, впрочем, дома еезовут Зайка, закончила иняз, а потом внезапно превратилась в спортивногокомментатора на телевидении. Тысячи мужчин кидаются к экрану, завидя ее милоеличико. Маша еще слишком мала, чтобы работать. Девочка пока учится в колледже.Но будущая профессия выбрана – дочь твердо решила стать «собакологом». Поэтомуее день тоже расписан по часам – утром школа, потом подготовительные курсы вВетеринарной академии, домашние задания. Наташка неожиданно открыла у себяталант и пишет любовные романы, причем на французском языке.

Одна я ничего не делаю. Ну совершенно ничего.

Талантами не обладаю, петь, писать, рисовать и ваять неумею, а шитье и вязание вызывают нервную почесуху. Готовит у нас кухаркаКатерина. Конечно, можно слегка подвинуть ее у плиты и удариться в кулинарию,но, честно говоря, жалко домашних. Картошка у меня всегда разваривается, пирогиподгорают, а мясо делается жестким, словно кирпич. Уют в доме наводитдомработница Ирка, а с моими внуками, близнецами Анькой и Ванькой, возится няняСерафима Ивановна. Меня она к ним не подпускает, впрочем, Ольгу с Аркадиемтоже. Дети выдаются родителям всего на полчаса в день, закрыта детская и оттети.

– Ты, Машенька, должна понять, – втолковывает старушка, – вшколе гнездятся ужасные инфекции – корь, ветрянка, коклюш, свинка… Хочешьпосмотреть на племянников, надевай стерильный халатик.

– Вообще-то она права, – бормочет Манюня, намывая руки, – кмаленьким всякая дрянь постоянно липнет. Вот детенышей обезьян, например,стараются лишний раз на улицу не выносить.

Так что, сами понимаете, делать мне решительно нечего,остается читать детективные романы. Всяческие тайны, убийства влекут менячрезвычайно. И вот сейчас вдруг представляется шанс поучаствовать врасследовании преступления!

– Ну что, решила? – поинтересовался Александр Михайлович.

– Ладно уж, так и быть, выручу. Хотя, честно говоря, оченьзанята, и мне немного не с руки.

– Вот видишь, – удовлетворенно хмыкнул Дегтярев,поворачиваясь к Андрюшке, – я же сказал – услышит про дело и тут же побежитбосиком по снегу. А ты не верил, думал, испугается!

Дома я принялась лихорадочно листать телефонную книжку. Ктоможет поближе познакомить с Олегом Андреевичем? Собственно говоря, я его знаю.Андрюшка прав, пару раз мы сталкивались на банкетах. Помню его покойную женуВалентину, красивую, статную, молчаливую женщину. Как-то оказались рядом вовремя концерта Растроповича. Меня удивило, что все три часа, пока главныйэмигрант Страны Советов играл на виолончели, Олег Андреевич держал супругу заруку. Честно говоря, слегка позавидовала – прожить вместе столько лет исохранить остроту чувств. Потом в газете промелькнуло сообщение о смерти Вали,буквально через три месяца Харитонов вновь пошел в загс. Немедленно заработаламашина слухов. Газета «Экспресс» тут же опубликовала статью под заголовком«Безутешный муж». На несчастного Олега Андреевича вылилось ведро грязи. ЯкобыВалентина последние годы тяжело болела, и их брак превратился в чистуюформальность. Место в кровати возле депутата прочно заняла некая Татьяна,работавшая у него переводчицей. И после смерти жены он оформил их отношения.

Харитонов никак не отреагировал на сообщение, но примерночерез месяц газета «Семья» напечатала большой «подвал», где новая женаХаритонова предельно честно рассказала историю своих отношений с депутатом.

Да, они много лет вместе. Их дочь Варвара уже школьница. НоОлег Андреевич не хотел развода с Валентиной. Первая супруга была тяжелобольна, и он считал невероятным свинством бросить спутницу жизни в подобнойситуации. Танечка принимала позицию любовника, ничего не требовала ни для себя,ни для дочери, держалась в тени, и об их взаимоотношениях знали лишь немногиеособо доверенные люди. Когда в конце концов болезнь доконала Валю, ОлегАндреевич поторопился узаконить гражданский брак с Танюшей. Вот и вся история.Депутат выглядел абсолютно порядочным мужчиной, новая жена – интеллигентной,любящей женщиной. Валентина – несчастной калекой… Скандал затих, не успевразгореться.

Таню я никогда не встречала. Она принципиально не посещаланикаких мероприятий, даже тех, в приглашении на которые стояло – «с супругой».Дама-невидимка. Злобные сплетницы поговаривали, что будто бы у второй мадамХаритоновой безобразная внешность, огромное родимое пятно на щеке, сутулаяспина и ноги кавалериста.

Телефонный звонок прервал раздумья.

– Дашка, привет, – зачастил в трубку высокий, нервный голос.

– Привет, – машинально отозвалась я, не узнавая говорившую.

– С трудом твой номер нашла, спасибо Ленька Мамонтовподсказал, – продолжала неизвестная женщина.

Она говорила быстро, слегка задыхаясь, словно на бегу.

– Небось гадаешь, кто звонит?

– Ну, в общем…