Арт вздрогнул – в ответ на слова Томара что-то грохнуло за стеной, и со всех сторон послышались крики, а с потолка обвалилась штукатурка. Он отпустил колдуна, и тот мгновенно собрался, будто и не было ничего. Ректор шустро начал отдавать подоспевшим преподавателям и собственной дочери приказы по эвакуации студентов и ценных материалов академии, не забывая поглядывать на замершего на месте Артана.

– Кэрр… нужно связаться с Богартом. Он способен достучаться до короля, – тихо сказал Райво, с опаской прислушиваясь к странному гулу, идущему сквозь закрытые двери. – Иначе, боюсь, от академии ничего не останется.

Арт облизнул пересохшие губы. Страх Селесты, несмотря на его присутствие, только нарастал, и это тревожило его больше, чем внешнее проявление неуправляемого ариуса. Умом он понимал, что нужно делать, но сердце подсказывало – это неправильный путь. И тогда кэрр Гадельер решил поступить по велению души, как советовал эльф Райли: «Слияние зеленых драконов – это дар, ниспосланный вашей святой. Истинное чудо, считаемое иными за проклятье. Но разве любовь, соединяющая души, может быть неправильной или ошибочной? Разве то, что вы с Селестой чувствуете, может вас сломать? Верь себе и ей, и вы найдете путь среди скал…»

– Передайте королю, что я делаю это ради нас всех, – хрипло сказал Арт, подходя к дверям. Позади возмущенно заговорил Томар, пытаясь объяснить, что он исчезнет, как только ариус коснется его, но мужчина уже вошел в светящееся белизной пространство, и дверь за ним закрылась сама собой.

* * *

Только снаружи казалось, что комната – это светящийся, без оттенков, белый. Когда глаза привыкли, Арт увидел, как плавно и нежно переливаются перламутровым цветом столпы света ариуса. Словно зал разом перекрасили. Эта сила пробивала потолок до верхних этажей, добираясь до неба, вырываясь наружу ярчайшим сиянием. Здесь не было звуков, не было теней и запахов, помещение казалось слишком легким, и каждый шаг давался невероятно просто, будто пропало притяжение – немного усилия, и ты взлетишь!

Мужчина шел медленно, понимая, что здесь нарушены законы природы. Сверхъестественное, невозможное ощущение, которое даже осознавалось с трудом: знание терялось, стоит только подумать о чем-то еще. А мысли скакали, как кузнечики, отвлекаясь на поразительные видения, представавшие перед ним с каждой волной ариуса, ударяющейся о стены и возвращающейся назад.

Кэрр Гадельер двигался к жене, смутно осознавая, что этот путь – в один конец, так как каждое прикосновение ариуса что-то выжигало добела в нем, и он терял частицы неизвестно чего.

«Это душа твоя отлетает», – мелькнула и пропала пугающая мысль. А впереди, в самом центре комнаты, так близко и так далеко, лежала Селеста.

В этом месте она не имела цвета. Ее волосы выгорели до радужной белизны, ее кожа была как полупрозрачная ткань, внутри которой по едва заметным сосудам бежала белая кровь. Драконица свернулась клубочком, обнаженная, полумертвая, будто бы остался только ариус, желающий покорить все и вся. Бездумное оружие в руках молоденькой девчушки. Как произошел срыв? Что поспособствовало случившемуся?

Новая мысль была такой мимолетной, что даже вызвала легкое телесное удивление: «Я не дойду до нее», хоть и казалось, что оставалось сделать два шага. В этом странном месте беззакония два шага – как сотня шагов до Луны. «Я исчезну прежде, чем коснусь ее…»

И тогда Артан позвал ее, обращаясь к ее душе, не пытаясь открыть связанный белыми нитями рот:

«Селеста, родное мое солнышко, пожалуйста, открой глаза, вдохни полной грудью, вспомни, что такое воздух, цвет и вкус. Узнай меня, прими меня, влюбись так, как влюбилась в ту ночь, когда мы встретились. Помнишь, как давно это было? Вспомни все, что было с нами. Как мы сражались друг за друга, как держались за руки на свадьбе. Ты помнишь нашу брачную ночь? Мне кажется, я боялся больше, чем ты… А помнишь медовый месяц? Как мы прыгали с обрыва в горную речку и купались в мощных струях водопада? Ты водила меня на ваше с отцом тайное место, где мы поклялись друг другу, что однажды здесь появится наш дом. Я так много сделал, чтобы эта мечта сбылась… Ты помнишь это, Сэлли? Помнишь сестру, брата, маму и папу? Помнишь своих друзей? Кэрра Селеста Винцель, кэрра Селеста Гадельер, кэрра Селеста Каргат. Ты помнишь себя, любимая?

И девушка делает глубокий вдох. Арт никогда не расскажет, что увидел, когда она открыла глаза. Ведь как можно рассказать, что в них отражалась вечность?..

Глава 9

Голубка и жар-птица

Селеста

Я окончательно пришла в себя в лазарете под бдительным присмотром Амалии, пока Арт и Томар решали, как лучше исправить все то, что я умудрилась натворить. По словам магички, дел я наворотила на целый класс колдунов: разрушила потолок и перекрытия между этажами, уничтожила кубы элементалей, стерла, как ластиком, мебель в зале, да и вообще перекрасила его в единый белый цвет… Словом, порезвилась вволю, вот бы еще подсказали, как это произошло. Нет, я знала, что потеряла контроль над ариусом, но как и почему? Дома же все было нормально…

Амалия сидит на стульчике, подогнув одну ногу под себя, другой качая из стороны в сторону, в руках книжка по магии, во рту огрызок карандаша, а перед ней в воздухе – магические раскладки, в которые она периодически что-то вносит. Поступив в академию, девушка молниеносно перескочила через несколько курсов и сейчас разучивает материалы третьекурсников, занимаясь по индивидуальной методике, разработанной специально под нее отцом. Вот ей и приходится каждую свободную минутку тратить на учебу.

Она стала старше. Внешне взрослее, но характер шебутной, прежний. Заметив, что я не сплю, закрывает книжку и швыряет в сторону, а та растворяется в воздухе с легким хлопком.

– Больше не заснешь? А то торчу тут часа четыре, а ты то спишь, то бормочешь что-то под нос – никакого развлечения! Папка наказал сидеть подле и за отлучку обещал уши надрать, как в детстве! – говорит она, продолжая раскачиваться. Ее рыжие волосы разлетаются в разные стороны, выбившись из прически, и вспыхивают ржавым золотом в вечерних солнечных лучах.

– Ну, прости, что тебя попросили приглядеть за мной. Обычное же дело – терять контроль над ариусом! Никаких последствий не должно быть, не так ли? – мягко ответила я, однако в голосе прозвучал укор, и Амалия смутилась. Правда, ненадолго.

– А что тебе снилось, Сэл? Ты такие вещи говорила… откровенные. Признайся, это был Арт? Я знаю, что после свадьбы жизнь круто у