– Все это восхитительно, – сказала Эмили, – но мне поравозвращаться. Наверное, мистер Эндерби уже поднялся и ждет меня. Собственно, яеще и не завтракала. Мы договорились с миссис Куртис на половину десятого, асейчас почти десять. Я страшно опаздываю, и все из-за того, что с вами было такинтересно и вы проявили такое участие ко мне.

– Рад помочь… – пробормотал мистер Рикрофт, когда Эмилиодарила его своим очаровательным взглядом. – Можете рассчитывать на меня. Мы свами теперь сотрудники.

Эмили протянула ему руку, и он ощутил ее теплое пожатие.

– Так прекрасно, когда есть на кого положиться, – сказалаона, повторив фразу, в эффективности которой имела возможность так быстроубедиться.

Когда Эмили вернулась, яичница с беконом была уже подана иЧарлз ждал ее.

Миссис Куртис все еще волновалась по поводу беглогокаторжника.

– Два года уже прошло с последнего побега, – сказала она. –Три дня тогда искали. Около Мортонхемпстеда нашли.

– Вы думаете, и этот пойдет туда? – спросил Чарлз. Местныетолки отвергали подобное предположение.

– Они никогда не идут по этому пути – все сплошнаявересковая пустошь, а если выйти из нее – только небольшие городишки. Нет,скорее всего, он направится к Плимуту. Но раньше, чем он доберется туда, егосхватят.

– Можно бы найти хорошее убежище среди скал, по ту сторонуТора, – сказала Эмили.

– Вы правы, мисс, и убежище есть. Оно называется пещераПикси. Это расщелина между скал, такая узкая, что даже трудно себе представить.Но внутри она расширяется. Говорят, кто-то из людей короля Карла[19] скрывалсяв ней две недели, а служанка носила ему с фермы еду.

– Я должен взглянуть на эту пещеру Пикси, – сказал Чарлз.

– Вы удивитесь, сэр, как трудно ее найти. Многие приезжающиелетом на пикники ищут ее целыми днями и не находят. Ну а уж если вы найдете ее,обязательно бросьте булавку на счастье.

– А что, – сказал Чарлз, когда они с Эмили после завтракапрогуливались в саду, – что, если мне отправиться в Принстон? Поразительно, какудачно все складывается, когда тебе хоть немного везет. Вот я начал с обычногоприза за футбольный конкурс и не успел еще разобраться, где я, как натыкаюсь насбежавшего уголовника и убийцу. Чудеса!

– А как насчет фотографирования коттеджа майора Барнэби?

Чарлз посмотрел на небо.

– Хм, – произнес он. – Пожалуй, скажу, что погоданеподходящая. Мне надо крепко держаться за свой raison d’etre и оставаться вСиттафорде по возможности дольше, а перспективы становятся совершенно неясными.Э-э, я надеюсь, что ты не возражаешь, что я послал в газету интервью с тобой?

– Что ты, конечно, нет, – машинально ответила Эмили. – И чтоя тебе наговорила?

– Да обычные вещи, которые интересны людям, – сказал мистерЭндерби. – «Наш специальный корреспондент встретился с мисс Трефусис, невестойДжеймса Пирсона, который арестован полицией по подозрению в убийстве капитанаТревильяна». Затем мой отзыв о тебе как о красивой, благородной девушке.

– Спасибо, – сказала Эмили.

– С короткой стрижкой, – продолжал Чарлз.

– Что ты этим хотел сказать?

– То, что у тебя короткая стрижка.

– Ну, это верно, – сказала Эмили. – Но зачем об этомупоминать?

– Читательниц такое всегда интересует, – сказал ЧарлзЭндерби. – Это было прекрасное интервью. Ты не представляешь себе, кактрогательно, чисто по-женски ты говорила, что не перестанешь бороться за своегожениха, хотя бы против него ополчился весь мир.

– Так и сказала? – спросила Эмили, слегка морщась.

– А ты против? – озабоченно поинтересовался мистер Эндерби.

– О нет! – сказала Эмили. – Развлекайся, дорогой.

Мистер Эндерби с недоумением взглянул на нее.

– Ничего особенного. Просто эти слова были вышиты у меня напереднике, – сказала Эмили. – Когда я была маленькой. На воскресном переднике.А на повседневном – «Не будь обжорой».

– А, понятно. Да, я добавил еще изрядно сведений о морскойкарьере капитана Тревильяна, упомянул о заморских идолах, раздобытых им, инамекнул о вероятности мести неизвестного жреца. Только намекнул, понимаешь.

– Ну, кажется, у тебя на сегодня уже совершено доброе дело,– сказала Эмили.

– А ты что успела? Ты поднялась довольно рано, бог знаеткогда.

Эмили стала рассказывать о своей встрече с мистеромРикрофтом. И вдруг осеклась. Эндерби, следуя ее взгляду, обернулся и увидел розовощекого,пышущего здоровьем молодого человека. Опершись на калитку, он всякими шумовымиэффектами старался привлечь к себе внимание.

– Прошу прощения, что помешал, – сказал молодой человек. –Мне страшно неудобно, но это все тетя, она послала меня.

– О! – в один голос произнесли Чарлз и Эмили, ничего непонимая из этого объяснения.

– Да, да, – сказал молодой человек. – По правде говоря, моятетя – настоящая фурия. Умеет получать свое, вы понимаете, что я имею в виду.Конечно, это дурной тон являться в такой момент, но если бы вы знали мою тетю…Впрочем, если исполните мою просьбу, вы с ней сами познакомитесь…

– Ваша тетя мисс Персехаус? – перебила Эмили.

– Совершенно верно, – сказал молодой человек с превеликимоблегчением. – Значит, вы о ней уже слышали? Старуха Куртис, наверное,наговорила. Уж она-то наболтает, разве не так? Нет, нет, я не хочу сказать, чтоона плохой человек. Ну да ладно, дело в том, что тетя заявила, что хочет васповидать, вот я и должен был явиться и передать вам это… А также приветы,поклоны и так далее. И если для вас не слишком затруднительно – она инвалид исовсем не выходит, – то было бы чрезвычайно желательно… Ну вы понимаете… Этовсе чистое любопытство, так что если сослаться на головную боль или срочноеписьмо – словом, не мне говорить… И все в порядке, вам уже нечего будетбеспокоиться.

– Однако я не прочь побеспокоиться, – сказала Эмили. – Япрямо с вами и отправлюсь. Мистеру Эндерби надо повидаться с майором Барнэби.

– Надо? – тихо изумился Эндерби.