– Сам ты почитатель Небес, с которых давно сбежала,устыдившись, Луна!

Волкодав поинтересовался:

– Мне, может, уйти, а завтра вернуться? Когда вы обаиссякнете?

Ученики опять стали смеяться, а Волкодав краем глаза выделилсреди них Хономера. Жрец пристально следил за происходившим и, похоже, готовбыл с удовольствием высказать своё мнение. Но молчал. Когда-то, ещё при госпожеКендарат, он время от времени позволял себе на уроках пояснять речи Наставницы,преломляя её слова и превращая их едва ли не в проповеди, славящие его веру.Мать Кендарат не противилась: ей было всё равно. Волкодав же немедленно заявилИзбранному Ученику: «У меня дома говорят так – на чужое мольбище со своимиБогами не лезь!» Что означало: здесь, на площадке, постигается путьблагородного кан-киро. А истины Близнецов можешь сколько угодно провозглашать вдругом месте, у тебя для этого храм есть. Хономер попытался перечить… Исход тойстычки до сих пор вызывал у него покаянную улыбку, ибо учат Старший и Младший:сделав ошибку, не изводи себя упрёками, но осознай своё заблуждение – и темстань сильнее.

А ещё – и это показалось Волкодаву даже более важным – оннаконец-то заметил возле входа во двор своего лучшего ученика, опоздавшего кначалу урока. Вид у Волка был такой, как если бы он бежал всю дорогу от городадо крепости. Волкодаву неоткуда было знать, что этой ночью молодой венн так иуснул на сухой и тёплой земле возле клети, рядом с опрокинутой чашей. И спал дотого крепко и сладко, что поутру никому не захотелось прерывать его сон. НиМулинге, ни её почтенному батюшке, ни даже псам.

Входить во двор, где уже совершался урок, можно было толькос дозволения Наставника. Волкодав поймал устремлённый на него взглядсоплеменника – и кивнул. Волк ответил ему поклоном… вроде бы обычным поклоном,но вся осанка и повадка движений у него сегодня была до такой степени иная, чемдаже вчера, что, не видя лица, было бы простительно обознаться. Тут определённоследовало поразмыслить и разобраться… потом.

– Если бы меня не держали, – шмыгая расквашеннымносом, пробормотал халисунец Бергай, – этот сгнивший сарсановый лист ужеподавился бы непристойностями, сказанными о моей стране и о Небесах, Которым унас поклоняются…

Волкодав повернулся к саккаремцу.

– Я полагаю, – сказал он, – у тебя дело сталотоже только за тем, что тебя держат?

Сурмал молча оскалил зубы, глядя мимо Наставника. Это былвзгляд охотника, бросившего к тетиве смоченную ядом стрелу.

– Значит, если бы вас не держали… – снова повторилВолкодав. Кивнул и продолжал: – Вы оба забыли одну простую вещь. Удержать можнотолько того, кто на самом деле не свободен. Ну-ка, идите оба сюда…

По его жесту старшие ученики выпустили забияк, и они подошли,раздражённо потирая намятые чужими пальцами плечи и исподлобья косясь один надругого. Волкодав протянул им обе руки:

– Держите. Так, будто взяли меня в плен и хотитепоставить перед своим полководцем… Ну?

Служили или нет Бергай с Сурмалом каким-либо полководцам –так и осталось делом тёмным, ибо здесь, в крепости, каждый рассказывал о себесам и только то, что хотел, – но вот воров, пойманных в огороде, и тому идругому точно приходилось вязать. Они живо схватили Наставника за руки иссутулились у него за спиной, оказавшись таким образом носом к носу. Это им,понятно, не нравилось, но не рядом же с Наставником отношения выяснять!

– Держите? – усмехаясь углом рта, спросилВолкодав.

– Да! – долетели сзади два голоса. – Держим!

Крепкие парни действительно держали его. С толком, сознанием дела. Однако, когда Волкодав начал движение, оно оказалось для нихсовсем неожиданным. Как говорила госпожа Кендарат: «Бывает, трудно приблизить кножу ножны, пристёгнутые на поясе. Но ведь можно поступить и наоборот…» Вот ивенн, до времени не пытаясь высвободить руки, начал разворачивать бёдра. Акогда тело заняло выгодное положение – его правая рука, на которой всейтяжестью повис саккаремец, пошла… именно туда, куда Сурмал изо всех сил увлекалеё: вниз. Ойкнув, парень невольно сунулся следом, попытался сдержать движение,уже поняв, что попался… всё тщетно! С другой стороны сдавленно зарычал Бергай:с ним – разве только на пару мгновений позже – происходило всё то же самое. Ещёмиг, и оба взвились на цыпочки, из последних сил пытаясь удержать неудержимое…Волкодав сделал примерно то, что днём раньше, избавляясь от Ригномеровых слуг,совершил Волк, – но сделал не по-боевому, как его ученик, а плавно имедленно – для невежд. Он мог бы шагнуть легонько вперёд и отправить обоихкувырком через весь двор, но превращать падение в спасительный кувырок они ещёне умели и могли здорово расшибиться, поэтому он не стал их бросать – простостряхнул с себя, словно прицепившиеся репьи, и они повалились в пыль, невольнохватаясь один за другого. Когда-нибудь – много позже – они поймут, как пощадилих Наставник. Поймут и оценят. Но пока им было до этого весьма далеко, и,соприкоснувшись с жёсткой землёй, они первым долгом отодвинулись друг отдружки, а потом собрались вскочить.

Однако в это время Наставник сделал к ним шаг, и таков былэтот короткий шаг, что обоих внятно предостерегло животное чутьё: замри! –и, может быть, уцелеешь.

И халисунец с саккаремцем замерли, сидя в постепеннооседающей пыли, почти касаясь локтями.

– Вот так-то оно лучше, – негромко сказал имВолкодав. И добавил: – Можете, оказывается, сообща дело делать… Держали-то ведьнеплохо.

Бергай и Сурмал с прежней ненавистью покосились один надругого. Вокруг них постепенно рассаживались другие ученики. Все понимали, чтоНаставник не продолжит прерванного урока, пока не вразумит драчунов.

Волкодав же продолжал:

– Я не буду спрашивать, из-за чего вы сцепились. Когдасаккаремский дурак встречает халисунского дурака, повода для драки редкоприходится долго ждать.

Они было вскинулись. Каждый считал недоумком никак не себя,а только своего супротивника. Наставник заметил это и опять повернулся к ним, ипочему-то желание шевелиться разом пропало. А Волкодав неожиданно ткнул пальцемв Бергая:

– Ты. Ты живёшь здесь уже месяц. Ты знаешь, гденаходится храмовая библиотека? Ты в ней бывал?

Халисунец озадаченно помотал головой. Однако отвечать такимобразом, когда с тобой разговаривают облечённые властью, отнюдь не считаетсявежливым, и он поспешно пробормотал:

– Нет, Наставник. Не ведаю и не бывал… да зачем бы мне?

Волкодав оставил его слова без ответа. Вытянутый палецуказал на саккаремца.

– А ты?

Сурмал ответил не без некоторой дерзости:

– Я пришёл сюда учиться непобедимым приёмам, а не закнижками шаровары просиживать.

Волкодав прищурился:

– Сам-то умеешь читать?