– А в этом прекрасном вагоне едете только вы одни? Можно мне заглянуть в это купе? – И он приложил руку к двери купе, в котором находились корзины с сокровищами.

– Конечно, – ответил я.

Он открыл дверь купе.

– Что это?

– Корзины.

– Корзины? – спросил он, и в его голосе зазвучало подозрение.

– Да, – ответил я, – с наградами.

– Наградами? – переспросил он.

– От президента Американской Республики российским и румынским солдатам. – Я старался придать своему голосу как можно больше убедительности.

Комиссар просиял навстречу мне и наивно спросил, не могу ли я дать ему американский знак отличия, так как ему очень хотелось бы его иметь. Я сказал, что не могу обещать, но я телеграфирую президенту из Киева. Он горячо пожал мне руку:

– Пожалуйста, пожалуйста, сделайте это.

Наконец он ушел из нашего вагона, а через несколько минут наш поезд поехал дальше.

Мы чудом избежали провала. Как только стал бы известен истинный характер нашего груза, сто к одному, что мы оказались бы задержаны и ограблены. Даже в законопослушной стране такие ценности были бы желанной добычей и непреодолимым искушением для банды предприимчивых воров.

Рано утром следующего дня, когда мы находились приблизительно в 120 километрах от Киева, наш поезд остановился посреди леса. В этом не было ничего необычного, потому что он постоянно останавливался в самых разных неподходящих местах, но, когда по истечении часа не появились никакие признаки движения, я пошел на разведку. Снег вокруг железнодорожного пути был пять-шесть футов глубиной, и оказалось нелегко добраться до паровоза, где от машиниста я узнал, что паровоз неисправен, но он уверен, что через два или три часа он сможет устранить поломку.

Мне кажется, я должен здесь объяснить, что на железной дороге не было никакого движения, так как к этому времени связь почти полностью прервалась. Таким образом, практически не было риска того, что с нами столкнутся другие поезда; но в то же время мы не могли надеяться, что из Киева приедет какой-нибудь поезд и передаст на ближайшую станцию о нашей проблеме или поможет нам починить наш сломавшийся паровоз. Нам самим нужно было сделать все, что в наших силах.

Я был в тревоге. Черные тучи выглядели угрожающе: из них мог пойти снег. У меня не было никакого желания оказаться занесенным снегом. На самом деле, по чистой случайности за два дня до нашего появления в этих краях паровоз-снегоочиститель расчистил железнодорожные пути от снега для поезда, перевозившего войска большевиков.

Через несколько часов я вернулся к паровозу. Ремонт шел полным ходом, и чуть позже машинист сказал, что мы можем ехать. Но теперь какая-то проблема возникла у кочегара. Он поддерживал пар, сколько мог, и у него полностью закончилось топливо, а давление пара в котлах быстро понижалось.

– Что мы можем сделать? – спросил я.

– Ничего, – ответили вместе машинист и кочегар.

Каким-то образом где-нибудь мы должны были найти топливо. Есть что-нибудь в окрестностях, что можно было бы использовать в его качестве? Мы с Бойлем залезли в кабину машиниста и осмотрели местность вокруг нас. На расстоянии приблизительно трех четвертей мили от нас мы увидели вырубку в лесу и велели машинисту постараться доставить нас туда. Он очень старался, но, когда поезд снова остановился, до этого места оставалось еще несколько сотен метров. Мы с Бойлем пошли все разведать. Нам повезло, потому что снежный наст был достаточно крепким, чтобы выдержать наш вес, и на самом краю леса на вырубке мы обнаружили несколько штабелей распиленных и расколотых бревен. Мы вернулись к поезду и собрали пассажиров, которым объяснили, что, так как нет возможности поддерживать в рабочем состоянии паровое отопление, они все замерзнут ночью, и так или иначе, но дрова нужно доставить к паровозу. Пассажиры сразу же все поняли, и мы организовали живую цепочку и начали передавать дрова от штабелей к паровозному тендеру. Некоторым людям снег доходил чуть ли не до подмышек, когда они передавали дрова. Думаю, что эта живая цепь состояла приблизительно из четырехсот человек, и это было довольно вдохновляющее зрелище. Вскоре тендер был доверху загружен дровами. Снег использовали для восполнения запасов воды, и в котлах поднялось давление, достаточное для того, чтобы мы возобновили нашу поездку в Киев.

Три часа спустя стрельба дала нам знать, что мы достигли украинской сторожевой заставы. Мы подъехали и резко остановились. Кочегар был ранен, а машинист сильно напуган. Украинский отряд в живописных алых фуражках с великолепными золотыми кисточками прибыл, чтобы осмотреть поезд. Они подумали, что на нем едет военная часть большевиков, и с огромным облегчением обнаружили, что это обычный пассажирский поезд, в составе которого иностранная миссия. Но когда я упрекнул командира отряда в том, что они обстреляли поезд, не выяснив, дружеский он или вражеский, он просто пожал плечами и сказал, что сожалеет, но дал нам понять, что он не хотел рисковать.

На следующую ночь мы прибыли в Киев. На дорогу у нас ушло более пяти дней, тогда как обычно она занимала 28 часов.

Глава 19

Киев – это живописный город с сотнями церквей, который был столицей Древней Руси. Он находится между богатым регионом, в котором добывают металлы и уголь, под названием Донецкий бассейн, и регионом плодородных черноземных степей.

Украинцы, известные как малороссы, – это люди с крупными головами, высокие, широкоплечие, с длинными конечностями. Они темноволосые и темноглазые, с ярким цветом лица и прямыми носами. Женщины – низкорослые, чаще всего красивые и почти всегда веселые. Я надеялся, что мы сможем отдохнуть в Киеве пару-тройку дней.

Все мысли об этом рассеялись, как только я поговорил с начальником вокзала, который сказал: «Я слышал, вы везете огромные ценности. Почему вы делаете это без вооруженной охраны?»

Я уверил его, что ничего подобного мы не делаем, и тут же узнал, что тем же вечером будет отправляться поезд к границе с Бессарабией.

Я обсудил слова начальника вокзала с Бойлем, и мы решили, что нам необходимо уехать в этот вечер, и дали необходимые указания прицепить наш вагон вместе с грузовыми платформами к отправляющемуся поезду.

В конце ноября Рада (украинский парламент) провозгласила Украину республикой и вступила в сепаратные переговоры с Центральными державами в Брест-Литовске. Это новое украинское правительство состояло в основном из молодых идеалистов, и было легко уже тогда предсказать, что оно просуществует недолго.

Улицы Киева представляли собой весьма оживленную картину. Портные, занимавшиеся пошивом военной формы, вероятно, сколотили себе состояние, так как все офицеры торопились сменить свою русскую форму на