– Ты чего?

– По мне, так лучше целый день на плацу с мечом прыгать, чем один час мешки таскать.

– Кому что, – прогудел мельник. – А я бы не променял свою мельницу ни на что. Здесь мы с женой начали новую жизнь. Спасибо князю Дорину, подкинул деньжат. Мы после пожара с тем и остались, в чем из дома выбежали. Если б не он, туго пришлось бы.

Павел вздрогнул и переспросил:

– Какого пожара?

– Да видишь ли, – охотно принялся рассказывать Панкрат, – лет десять назад сгорело наше село. Я с семьей перебрался на эту мельницу к брату, а по дороге встретил князя Дорина. Он когда услышал о наших бедах, дал денег и добрые слова сказал.

– А что стало с матерью Аниты?

Мельник нахмурился и снова встряхнул свой фартук.

– Пропала она. Почти два года прожили мы на мельнице, а потом однажды утром как в воду канула. А спустя месяц и брат пропал.

Павел застыл, чувствуя, как запылали щеки, а в груди полыхнула злоба. Не будь проклятый князь мертв, растерзал бы его своими руками!

Соболев помнил рассказ Дорина о первой семье, встреченной на дороге, о жалости к голодным детям. Запомнил князь эту семью потому, что стыдился проявленного милосердия, не смог отдать их на съедение упырю.

– Погодите, значит, кроме Аниты, есть еще ребенок? – вспомнил он слова князя, что детей было двое – девочка и младенец.

– А как же, – лицо мельника осветилось улыбкой, вмиг исчезли из глаз давняя боль и тоска. – Младшая дочка Ириша. Она копия матери, смотрю на нее, и сердце оттаивает.

– А где же она?

– Ах да, вы же не встречались! Когда вы гостили у нас, она в соседней деревне была. Здесь рядом две деревни, одна совсем рядом, рукой подать, а вторая за рекой. Ириша моя славится тем, что может любого ребенка успокоить. Она хоть и маленькая еще, а нянька умелая. Ее часто зовут в помощь. А я не против, деньги не помешают, и ей легче, чем здесь. Она и сейчас в приймах.

В ворота с грохотом въехала телега, и мельник поспешил вернуться к работе.

Логан за все время ни разу не вмешался в разговор, но слушал с большим интересом. Едва Панкрат ушел, юноша поправил мешок и проверил веревки.

– Думаешь, князь приложил руку? – небрежно спросил он.

Павел вздохнул.

– Наверное.

– Странно, что никто не ходил в Храм-на-Холме. Не просил помощи у богини.

Павел покосился на юношу и усмехнулся.

– Ты не хмыкай. Всем известно, что богиня Деммия может послать своего наместника на земле, чтобы он защитил слабых.

– И часто он помогал?

– Наместник-то? Мать рассказывала, что раньше часто отзывался. Подолгу жил в каком-нибудь городе или деревне, помогал отбиваться от врагов. Он ведь бессмертный, его нельзя убить ни простым оружием, ни зачарованным. Говорят, его только демма-зверь порвать может. Но какой ведун натравит своего зверя, которого дала сама Деммия, на ее же слугу?

– А наместник мог убить тотемного зверя?

– Кто ж его знает? Мать рассказывала, что в руках наместника любое оружие становилось зачарованным.

– А теперь что же? Наместник не отзывается?

Юноша посмотрел за спину Соболева, и на круглой роже появилась радостная ухмылка.

– Не знаю, как наместник, а дочка мельника не отпустит тебя.

Павел обернулся и едва не столкнулся с подошедшей девушкой.

– Ох, прости, Серый Пес, – отпрыгнула она. – Я не хотела тебя напугать. Ты не поможешь мне?

– Конечно, – кивнул Павел, мрачный, словно на похоронах.

– Мы на огороде дерево спилили, а корни остались, – и добавила торопливо: – Оно молодое было, корни не глубоко. Отец занят, а я боюсь, что не справлюсь.

Потоптавшись, как медведь, Соболев посмотрел на Аниту и кивнул.

– Помогу. Логан, идем.

– Еще чего?! Я устал. Иди один с Анитой. Она же говорит, что дерево было молодое. Справишься.

Павел ожидал, что Анита поведет его в свой огород, но девушка вышла с мельницы и направилась вдоль реки. Она шла по узкой тропинке, перепрыгивала мелких лягушат, кидающихся врассыпную от людей.

Молчание Аниту не слишком тяготило. Она иногда оборачивалась к Павлу и пыталась что-то сказать, но всякий раз передумывала.

– Далеко еще? – не выдержал Соболев.

– Почти пришли, – весело ответила девушка. – Смотри. Это наш сад.

В окружении дубов, словно под их защитой, росли плодовые деревья. Три яблони и два вишневых дерева. Ветки склонялись под тяжестью созревших плодов и наполняли воздух чудесным ароматом.

– Вот здесь отец спилил дерево, – девушка указала на торчащие их земли корни. – Справишься?

– Конечно, – преувеличенно бодро кивнул Павел.

Конник появился неожиданно. Он выехал из леса и уверенно направился прямо к Павлу и Аните. Он пустил коня в галоп, размахивая мечом. К разговорам он явно не был расположен.

– Беги к мельнице! – приказал Павел, вынимая меч.

Девушка метнулась к лесу, зная более короткую дорогу, и вскоре скрылась из виду.

Конник налетел, как ураган. Павел пригнулся, но противник был более опытный и предугадал его движение. Удар гардой пришелся прямо в затылок Павла, и он рухнул без сознания.

* * *

Павел очнулся в большой клетке, рядом сидел Логан, под глазом у него расплылся огромный синяк.

– Как ты тут оказался? – Павел встал, ощупывая затылок и морщась от боли.

– Спешил к тебе на помощь. Но этот гад оказался проворнее.

– Кто он такой?

– Разбойник. Такие появляются изредка. Они отлавливают людей, как зверье, а потом продают на невольничьих рынках за морем.

Почти стемнело. Разбойник сидел у костра и что-то кашеварил.

– Тихо там! – прикрикнул он.

Парни замолчали, поглядывая на спокойного разбойника.

– Смотри, Волчонок, в кустах кто-то есть, – прошептал Логан. Обернувшись, Павел увидел два светящихся глаза и вздрогнул. Только хищников или нечисти не хватало!

Он собирался отвернуться, когда в голове всплыла картинка. Он увидел себя самого на мосту замка, испуганного и нерешительного, услышал рык зверя.

– Это же волк! – прошипел он громче, чем собирался.

– Тихо вы! – прикрикнул на них разбойник.

– Что? – удивленно спросил Логан. – Откуда ты знаешь?

– Это тот демма-зверь, которому я помог на мосту. Он показал мне это.

Логан посмотрел на темные кусты, где минуту назад прятался зверь, потом на Павла и покачал головой.