– Кейт!

– Угу?

– Я догадываюсь, о чем ты задумалась. Перестань. Завтраты ему позвонишь.

– Завтра я поеду домой. Но сейчас... – Она кинулась накровать со счастливой улыбкой. – Это же настоящий рай!

– Добро пожаловать к себе домой! – Фелиция вышла ичерез холл направилась в свою комнату.

– Можно мне посмотреть?

Она оказалась белой, полупустой и очень похожей на гостиную.Кейт была разочарована.

– Ты, наверное, ожидала зеркальные потолки?

– По крайней мере.

– Кстати, не хочешь выпить?

Но Кейт только с улыбкой покачала головой. Она хотела совсемдругого. Как только они пожелали друг другу спокойной ночи, она ушла к себе вкомнату, отворила дверь на балкон и вышла. Кейт стояла босиком, в ночнойрубашке и смотрела на стелющийся туман над заливом, на корабли вдали, на мостсо снующими по нему машинами. Так она простояла с полчаса, пока не замерзла, ибыла вынуждена вернуться в комнату. Улыбка не сходила с ее лица.

Проснувшись, Кейт обнаружила тарелку с булочками и кофейник,оставленные Фелицией вместе с запиской: «Приходи ко мне в офис в полдень.Пошатайся по магазинам в свое удовольствие. С любовью, Фелиция». Шатание помагазинам в свое удовольствие совсем не входило в ее планы. Кейт интересовалтолько город. Места, воспоминания, моменты. Как они с Томом с визгом сбегали свершины Дивисадеро, как легкий ветерок с залива трепал им волосы в маленькойбухточке. Как они бродили по мостовым верхней части города или терялись в толпетуристов на Рыбном рынке в порту.

Она лениво потянулась, стоя босиком на кухне с распущенными каштановымиволосами, которые от падавшего на них солнца отливали медью. У Фелиции даже изкухни открывался замечательный вид. Кейт с наслаждением любовалась им,откусывая персик в ожидании, пока согреется кофе. Не успела она дожеватькусочек, раздался телефонный звонок. Наверное, Лиция, подумала она, берятрубку.

–Да.

– Ну, привет. С возвращением.

У нее на минуту остановилось сердце.

– Кто это?

– Н-да.

Она затаила дыхание, стараясь получше расслышать голос.

– Наслаждаешься ничегонеделанием? Я вижу, тебя потрясловозвращение.

– Да, это очень приятно. – Господи, кто же это такой?Казалось, он ее знает. Глубокий, привлекательный голос, но в нем нечувствовалось ни одной знакомой нотки. И все-таки у нее внутри что-тошевельнулось. Было такое ощущение, как будто тебя видят, а ты нет.

– Я хотел пригласить тебя вчера пообедать, но ты еще невернулась. Как подруга?

Кейт облегченно вздохнула. Вот в чем дело. Однако он,очевидно, не очень хорошо знал голос Фелиции, раз принял Кейт за нее.

– Извините, но произошла ошибка.

– Правда? – Он смутился, а Кейт рассмеялась.

– Подруга – это я. Я имею в виду, что я не Фелиция.Извините. Не знаю, почему я решила, что мы с вами знакомы.

– Просто я не узнал. – Его это, казалось, тожеразвеселило, и его смех оказался таким же приятным, как и голос. – Извините,значит, вы та самая подруга из деревни?

– Деревенская мышь. К вашим услугам. – Что ж, с нимбыло довольно приятно болтать, зная, что не она его цель. Должно быть, это одиниз очередных поклонников Фелиции, раз он знал о ее поездках в деревню. – Я,право, виновата. Я не собиралась вас разыгрывать. Так что вы хотели сказатьФелиции? Мы увидимся с ней за ленчем.

– Просто передайте, если вам не трудно, что яподтверждаю относительно сегодняшнего вечера. Заеду за ней в восемь. Начало балетав восемь тридцать, а после этого у нас заказан столик в Трейдере-Вике. Надеюсь,мисс Норман это устроит.

– Конечно, черт возьми. – Кейт засмеялась и вдругсмутилась. Наверное, следовало быть более сдержанной. – Я передам, что вызвонили.

– Большое спасибо.

Когда Кейт повесила трубку, она вдруг, к своему ужасу,сообразила, что не спросила его имя.

Вот дура. Но было так непривычно снова разговаривать смужчиной. Со вторым за эту неделю. Но потом она решила, что Фелиция самаразберется, кто это был. Если нет, то ей придется идти на балет с незнакомцем.Эта идея развеселила Кейт, и она тихо рассмеялась, наливая в чашку кофе.Мужчины. Она продолжала дорожить своей холостяцкой жизнью. Но уже была непротив снова пофлиртовать. Пококетничать по телефону или просто поговорить оделах со Стю. Так или иначе, но ей снова захотелось поиграть. Не заводитьинтрижку, просто поиграть. Продолжая улыбаться, она пошла одеваться.

Кейт достала из чемодана новые вещи и стала разглядывать ихс озорным возбуждением. Черное не годится, оно слишком претенциозное. Краснаяюбка, пожалуй, может сойти. Вытащила серые фланелевые брюки, белую рубашку ибольшой мягкий серый шотландский свитер. Но ей не захотелось так одеваться. Онапредпочла костюм с персиковой блузкой и изящные туфельки с золотой цепочкой.Она готова была прыгать от восторга. Через полчаса она с удовольствиемрассматривала себя в зеркале. Вымытая, накрашенная, благоухающая духами иупакованная в дивный костюм, купленный в Кармеле. Волосы она уложила в легкий пучок,делавший ее очень женственной, подчеркнула это еще и маленькими жемчужнымисережками «на всякий случай». Глядя в зеркало, она снова почувствовала себяманекенщицей. Только постаревшей. Ей было почти тридцать, и она уже могла быдемонстрировать высокую моду. У нее никогда в жизни не было вещи такого класса,как этот кремовый костюм.

Кейт снова широко улыбнулась, глядя на себя, и крутануласьна каблуке. Что это там за женщина? Знаменитая писательница, приехавшая вСан-Франциско позавтракать? Скромная молодая матрона из деревни? Матьмаленького мальчика? Охваченная горем жена... нет, нет. Теперь уже нет. Неужелиэто правда, что женщина в изящной персиковой блузке на самом деле мать Тайга?Существует ли она на самом деле? Где? В какой стране? Сейчас она вСан-Франциско. И это правда. А как же иначе?

Она взяла замшевую бежевую сумочку и сунула ее под мышку.Сумка с коралловой застежкой когда-то давно принадлежала ее матери. В другойжизни. Теперь это была просто сумка. Был прекрасный день в прекрасном городе, иона делала то, что хотела.

Она спустилась по Телеграф-Хилл на Вашингтон-сквер, села втакси. Доехала до конторы проката автомобилей и взяла себе машину. Онаразъезжала по холмистым улицам, любуясь красивыми домами, добралась до океана,потом повернула обратно в город. Улыбка не сходила с ее лица. Затем сновавернулась к океану, остановилась на обрыве, откуда можно было во всей красеувидеть «Золотые Ворота», до которых, казалось, рукой подать. У нее всегдазахватывало дух от этого зрелища. И она еще раз подумала про себя, чтообязательно должна привезти сюда Тайга. Ему необходимо познакомиться с городом,где когда-то жили его родители. Он имеет на это право. Мальчик будет в восторгеот его красоты, от фуникулеров, мостов, людей – всего.