— Это и называется — верные, преданные слуги?

— Сбежал, ваше величество, — спокойно сказалтот. — Должно быть, решил, что будущее непредсказуемо, и не надеялся, чтовы его отпустите добром…

— И где же он теперь? — вкрадчиво, с угрозойспросил Сварог.

— Вероятнее всего, он сейчас что было прыти улепетываетот границ Хелльстада во внешний мир. Это еще и устройство для перемещения, прижизни короля мы не сумели бы им воспользоваться, но теперь, пока вы еще неосвоились… Где он решил перейти границу, представления не имею. В любом местемог… Конечно, не там, где к нашим рубежам подступили Глаза Сатаны. Насколько яего знаю, все драгоценности, что удалось утаить, он держал при себе…

— Вы еще и драгоценности утаивали, преданныелюди? — нехорошо усмехнулся Сварог.

— Он.

— Нет, надо бы его прикончить, — сказалаМара. — Сюрпризов будет меньше.

— Вы очень добрая и отзывчивая девочка, — чутьнапряженно усмехнулся мэтр Лагефель.

— И не добрая, и не девочка, — отрезала Мара.

— Но вы ведь — сообразительная? Вот и подумайте: есливы меня прикончите, его величеству придется потратить гораздо больше времени,чтобы освоить все, и это получится гораздо труднее. Я уже понял, что новыйкороль вовсе не собирается немедленно воссесть на трон, но потом, управившись сделами, он из элементарного любопытства непременно захочет изучить здесь все —от подвала до флюгеров…

— Что, очень жить хочется? — фыркнула Мара.

— Не стану отрицать, — слегка поклонился мэтрЛагефель. — Прожив четыреста с лишним лет, как-то привыкаешь к этомузанятию — жить дальше… Хочется задержаться в этом мире подольше. И ради моейбиблиотеки, и ради желания узнать, что будет с миром дальше… и ради самойжизни, не отрицаю.

Он смотрел почти спокойно, устало. Сварог, вовсе нежаждавший лишней крови, решил рискнуть. Интеллигента гораздо легче держать наповодке, нежели вороватого управителя, библиотеку с собой не унесешь…

— Отставить, — сказал Сварог Маре, нетерпеливоигравшей кинжалом в опасной близости от сонной артерии подконвойного. —Оставляю мэтра в прежней должности, но ежели что…

— С чего начнем, ваше величество? — совсем мирноспросил библиотекарь.

— С вопросов, конечно, — сказал Сварог. — Каквам выдавалось долголетие — куском или ломтиками?

— Пожалуй, «ломтиками» — самое удачное выражение…

— И что, ваш напарник решился сбежать, не получивочередного ломтика?

— Ему осталось еще лет двести. Видимо, он предпочел этиверные двести лет и утаенное золото непредсказуемости…

— Логично, — сказал Сварог.

— Кроме того, служба у вас может таить известныенеудобства…

— Точнее?

— Король не особенно утруждал себя чтением. Баронпоначалу тоже не посещал библиотеку, но от скуки пристрастился к книгам. Он нехуже меня помнил Кодекс Таверо. Если вы — Серый Ферзь, а так оно, вернее всего,и обстоит, то всякий, кто служит у вас, рискует попасть в немилость к КнязюТьмы. — Он взглянул Сварогу в глаза. — Хотя покойный король всамомнении своем и привык думать, что занимает почетную позицию высоко надсхваткой, на самом деле довольно давно был заключен некий молчаливый уговор…Так давно, что король успел уверить себя, будто стоит в стороне. Князь Тьмы незадевает нас, пока мы не наносим ущерба его интересам. А уничтожение ГлазСатаны ему весьма не понравится…

— Так-так, — сказал Сварог. — И что, теперьэти пакостные глазыньки могут к нам нагрянуть?

— Нет. Король говорил о серебряной стене чистую правду.А в заключенном некогда уговоре ваше появление, понятно, не предусматривалось.Понимаете ли, у Князя Тьмы есть крайне уязвимое место. Будущее для негозакрыто, он не в состоянии предвидеть. Строить далеко идущие планы он может, ноэто ведь совсем другое…

— Неужели он не знает о Кодексе Таверо?

— Неужели вы никогда не слышали о страшнойсамоуверенности и ограниченности? Один Господь от этого избавлен…

— Ясно, — сказал Сварог. — Итак, что мненужно сделать?

— Войти туда, осмотреться, изучить все. Опасности нетникакой. Я буду вас сопровождать, ваши люди тоже могут…

— Я бы на твоем месте… — начала Мара, покачавголовой.

— Да нет, я же вижу, что он не врет, — решительнопрервал ее Сварог.

— Тут другая загвоздка… Пожалуй, это потребует времени,а?

— Разумеется. Пару дней хотя бы, для азов…

— Тогда не стоит и пробовать, — сказал Сварог небез сожаления. — Некогда. Подождет эта великолепная игрушка до моеговозвращения, никуда не денется.

Он взял сочный, нежнейший персик с висевшего у локтя подносаи откусил, вытянув шею, чтобы не закапать камзол.

— Подожди, — забеспокоилась Мара. — А этоттак и останется разгуливать на свободе?

Сварог доел персик, бросил на поднос скользкую косточку иухмыльнулся:

— Да успокойся, милая, не лучусь я добротой и верой вчеловечество… Любезный мэтр на время моего отсутствия будет вынужден несколькоограничить передвижения, хотя от голода и жажды не умрет…

— А если вас тем временем убьют? — уже далеко нетак спокойно поинтересовался мэтр.

— Рад, что вы желаете мне успехов… — сказалСварог. — Если убьют, получите свободу, но не раньше. Как видите, я.осваиваюсь с короной.

— И что она тебе еще подсказала? —поинтересовалась Мара.

— Что до моря мы доберемся в небывалой роскоши иуюте, — сказал Сварог. — Прямо в замке, благо летучий. А конямпридется гулять самостоятельно, что поделаешь… Вот только… — Он надолгозамолчал, прислушиваясь к новым ощущениям, крайне необычным и весьманепростым. — Странное у меня чувство, замок словно бы и не мертвый…

— Он и не живой, — сказал мэтр Лагефель. — Вчеловеческом языке нет подходящих слов, или их, вернее, забыли… Вентордеран —не мертвый и не живой. Он — нечто иное. Его чувства — не совсем чувства, но ониу него есть. Я подозреваю, такие здания умели строить до Шторма — насколькоможно судить по редким обмолвкам короля… И не сказал бы, что замок особенно былпривязан к королю. Королю было свойственно несколько преувеличенное презрениеко всему окружающему, выражавшееся порой прямолинейно и без малейшего такта.Вентордеран никогда не выйдет из повиновения хозяину, но ему свойственна толикасимпатий и антипатий, как и живым существам.

— Хорошенькое дельце, — сказал Шедарис, опасливооглядываясь во все стороны. — Как примется вдруг капризничать, ещепришибет колонной или клозетной чашкой за седалище цапнет…

— Главное, не ковыряйте стены столовым ножом. — Нагубах библиотекаря мелькнула мимолетная улыбка. — Капризы — это исключено…