«И свежие слушатели, способные должным образом оценитьхозяйские монологи», — добавил для себя Сварог. Как учит история,выслужившиеся из грязи князья четко делятся на две категории — одни стараютсянапрочь забыть свое свинопасье прошлое, вытравить его из памяти окружающих.

Другие, наоборот, кстати и некстати любят вспомнить вслух,из какой грязи поднялись. И та, и другая линии поведения еще не свидетельствуютни о высоком интеллекте, ни о широте души. Просто одни — снобы, а другие — нет.

Фаларен, скорее, из тех, кто бережно сохраняет помянутуюгрязную канаву, огородив ее золотым забором, и любит под настроение показыватьгостям…

А вслух он сказал:

— Я безмерно благодарен, ваше величество, за стольвысокую честь. Но не представляю, чем могу оказаться вам полезным…

— Откровенно говоря, я тоже в данный момент непредставляю, — признался король. — Но непременно что-нибудь придумаю.Мое владение ничуть не напоминает убогое поместье, куда нанимают работников дляпримитивных конкретных дел. Подлинный ум заглядывает далеко вперед… Этигоспода, — незначительный жест ладони, — тоже не имели сначала четкоопределенных обязанностей, но со временем оказались полезными. Так же поступим ис вами. Да, есть еще ваши люди… Можно отправить их восвояси, насыпав полныекарманы бриллиантов, а можно и использовать в какой-нибудь новой забаве… —Он опять глянул мимо Сварога. — Прелесть моя, не нужно столь гордо ивозмущенно вскидывать вашу изящную головку. Сколько лет правит в Ронеро вашадинастия? Тысячу двести? Я сидел на этом троне, когда предки всех вас бродили взвериных шкурах, отброшенные Штормом к началу времен… Итак, ваши люди, барон.Неплохая коллекция индивидуумов, в той или иной мере одаренных магическимиспособностями. Жаль разбивать столь тщательно подобранный оркестр. Пожалуй, иони мне пригодятся. Жалую долголетие, роскошь, удовлетворение всех и всяческихприхотей… и так далее, нужное подчеркнуть, недостающее вписать самим. Согласиемне интересуюсь, поскольку не предоставляю выбора. Надеюсь, среди вас нетидеалистов и безумцев, способных отказаться и подвергнуться моему гневу? —И он медленно обвел всех капризно-деспотическим взором.

Стояло молчание. Сварог волчьим чутьем угадывал — всеполагаются на него, прекрасно понимая, что ничего другого не остается.

— А главным вашим предназначением станет — помочь мнепобедить скуку, — продолжал Фаларен. — Скука — единственный и главныйвраг бессмертного. Впервые она объявила войну уже через несколько столетийпосле моего воцарения. Перед вами — неутомимый воитель, в борьбе со скукойиспробовавший все. Все мыслимые разновидности добрых и злых поступков. Добробыстро истощает изобретательность, оно удручающе однообразно и оттогостановится невольным союзником скуки. Зло не в пример многограннее, онотысячелико, но пороки, извращения и злодейства тоже в конце концовисчерпываются, как ни пытаешься их разнообразить, порой вовлекая в свои забавымиллионы смертных двуногих, не ведающих о том… — Он мечтательно уставилсяв потолок. — И со временем обнаруживаешь, что собственноручно содрать кожус какой-нибудь принцессы так же скучно, как и столкнуть в бессмысленной схваткедве самые сильные державы… Да-да, это я развязал Лабурскую войну… вы ее непомните? Вот видите, как все бессмысленно… А короля Шого и его таинственноеисчезновение еще помнят? Ах, даже вошло в поговорку? Ну конечно, это был я.Показалось забавным сесть на престол обычного земного королевства, потом, оченьбыстро, стало скучно… Насколько мне известно, иные глупцы там, наверху, всерьезподозревают меня в попытках развязать с ними войну за власть над ИмпериейЧетырех Миров. Болваны. Власть над Империей мне наскучила бы столь же быстро.Хотя, оговорюсь, стоит и попробовать. Но что прикажете делать потом? Лишь тотстремится к власти, кто примерно знает отпущенный ему срок…

— Но видите же вы хоть какой-то выход? — синтересом спросил Сварог.

— Конечно же! Во-первых, история человечества при всейее черепашьей медлительности и однообразии — материал для изучения. Любопытноувидеть, куда все придет и чем кончится, будут ли повторены прежние ошибки,каким станет финал… И если после очередной катастрофы — которая нашу персону,разумеется, не затронет — на смену придет иная раса, как это стряслось и сИзначальными, и с Хоррами, и с чередой их предшественников, впереди меня ждутновые впечатления и острые ощущения. Во-вторых, я еще не исчерпал всех загадокэтого мира. Есть еще и Багровая Звезда, и Нериада, и Тетра с их тайнами, яоставил их напоследок, и теперь пришла пора…

Сварог покосился на сановников — король сидел к ним спиной,и они смогли чуточку расслабиться. На лицах у них читалась безудержная,безграничная скука — не меньшая, нежели мучила их повелителя. Все эти монологиоба бедолаги явно выучили наизусть и могли отбарабанить без запинки, разбуди ихпосреди ночи. И король не может этого не понимать. Еще одна беда бессмертного —ему необходимы свежие слушатели, и менять их желательно почаще, иначе всекончится полубезумным обитателем необитаемого острова, часами церемоннобеседующим с попугаями и пальмами. Пожалуй, бессмертие и впрямь коварнейшаяловушка. Если настигает одиночку. А если одиночка вдобавок — личность весьмапосредственная, он ничуть не поумнеет за все тысячелетия, как ни штудируй умныекниги…

— Как же вышло, что вы стали властелиномХелльстада? — спросил Сварог. — Если Хелльстад существовал еще доШторма… Но эта гостиница, оставшаяся целехонькой, как-то не совсем уместна вволшебной стране…

Ему и в самом деле было интересно. Но имелась еще и подоплека— он подсознательно оттягивал неизбежную схватку, боялся, что может еепроиграть, злился на себя за этот страх, но ни на что не решался пока…

— Вы, право, неглупы, — сказал король. —Гостиница для флотских чинов никак не вяжется с волшебной страной. Хелльстада,конечно же, до Шторма не было. Пока я его не создал. — В его голосепрозвучала кокетливая мечтательность, словно придворная красотка вспоминаласвои победы. — Здесь, на сотни лиг вокруг, были великолепные курорты. Выеще не видели ни Граневильского водопада, ни Озерной Страны, а ведь всесохранилось с тех времен, моим тщанием… Я любил отдыхать в этих краях — о, не втой гостинице, где вы побывали, для нее у меня не хватало кистей на эполетах…

— Вы были моряком? — спросил Сварог. — Военным?

— Угадали. Только корабли, естественно, неизмеримопревосходили все, какие вам доводилось видеть в жизни. К моему превеликомусожалению, барон, вы пока что не представляете, что такое атомный авианосецДлинного Прыжка. Верх совершенства и мощи. (Сварогу очень хотелось спросить,что такое Длинный Прыжок, но это могло выдать его знакомство с термином«атомный авианосец», так что он промолчал.) К счастью, я был на суше, когда этоначалось, здесь, где отдыхал обычно. Бедняга «Трезубец», он сейчас то ли лежитна дне в Фалейском заливе, то ли пребывает в таких местах, что оторопь берет…Что случилось с успевшими взлететь самолетами, даже я не берусь гадать. Увы,никогда не питал пристрастия к сложным наукам. Ученый у меня есть, и этогодостаточно. Не королевское дело — всерьез заниматься науками.