— Твоим бы хлебалом, дедушка, да медокнаворачивать… — пробурчал капрал довольно громко.

Однако успокоился. Мара по-прежнему надзирала забиблиотекарем, но остальные понемногу разбрелись по углам. Леверлина отчего-тоособенно заинтересовали пантеры, Делия с профессиональным, надо полагать,интересом озирала трон. Вызванные Сварогом золотые болваны выносили трупкороля.

— Куда ты его? — спросила Мара.

— За ворота, — хмуро сказал Сварог. — Пустьзакопают где-нибудь. Препустой человечишка был, и что-то не тянет меняустраивать ему погребальную процессию с венками и факелами… Эй, эй! —окликнул он благодушно. — Это что же, своего короля грабить?

Бони, подняв крышку ближайшего сундука, откуда так ибрызнуло радужным сиянием бриллиантов, запустил туда широченную ладонь игорстью, как семечки, переправлял камни в карманы.

Ничуть не смешавшись, он хладнокровно пояснил:

— Когда выберемся, мне еще короля Арсара свергать,сволочь старую. А такое предприятие требует серьезных денег. Тут еще до дешевойматери остается, командир, не обожру я тебя…

— Да ладно, — великодушно сказал Сварог. —Черпайте, ребята, в шляпы и за голенища, я ж обещал, что вы у меня либо головусложите, либо озолотитесь.

Мэтр Лагефель охотно пустился в пояснения — иные сундукибыли по крышки полны самоцветами, иные — украшениями, иные — золотыми монетамивсех времен и народов, включая напрочь исчезнувшие из писаной истории и людскойпамяти. «Бог ты мой, ну зачем он все это копил?» — недоуменно подумал Сварог.Леверлин не проявил никакого желания набивать карманы, поглощенный пантерами.Делия с Марой, не в силах побороть женскую натуру, мимо драгоценностей непрошли, но угомонились довольно быстро. Остальные надолго прикипели ккоролевским сокровищам, и Сварог получил немалое удовольствие, наблюдая заними: как они завороженно бродят от сундука к сундуку, хватая новое, выкладываяпрежнее и философски убеждаясь в конце концов, что пора остановиться, потомучто семи жизней у человека не бывает, а за одну-единственную промотать любуюдобычу решительно невозможно. Тетка Чари опомнилась первая, отошла, смущенно улыбаясь:

— Слышала я сказочки про такие клады, да по глупости неверила. Теперь и гостиницу отстраивать как-то смешно. Впору снарядить эскадруда поплавать вольной адмиральшей…

— Подождите, то ли еще будет, — сказал Сварограссеянно. — Отвоюем мы для Конгера земли, и сделает он вас всех графамида герцогами, благо вакансий на означенных землях предвидится немерено…Принцесса, не поскупится ваш батюшка для таких-то орлов?

Делия отрешенно улыбнулась ему, из чистой вежливости,сказала тихо:

— Грустно. Вы не отсюда, граф, вам не понять, скольжуткой славой был овеян этот замок и весь Хелльстад. А в итоге — жалкийчеловечишка на троне, зажравшийся фигляр…

— В жизни так оно частенько и бывает, знаете ли, —сказал Сварог.

Мэтр Лагефель с ноткой задетой гордости поторопилсяуточнить:

— Сколь бы ограниченным ни был покойный король, этоотнюдь не лишает Хелльстад его нешуточного могущества…

Сварог, ничуть не пытаясь проникнуться этим могуществом,столь неожиданно свалившимся прямо в руки, задумчиво погладил стену. Словамиэто не описать, но ему чудилось присутствие огромного живого пса, теплого ипреданного. И обрадованного — самое подходящее слово. Слишком много пинков ипросто пренебрежения пришлось вынести от старого хозяина, пожалуй и самого-тосебя не любившего из-за безмерной мании величия. Венец мании величия — когдаобожествляют даже не себя, а свой трон…

Пол едва заметно дрогнул под ногами — громада Вентордеранадвинулась, плавно скользила к восходу, к океану. Пес уловил желание хозяина иторопился исполнить. Холмы и горизонты неспешно уплывали назад, скоро скрылисьиз виду и сидевшие в ряд громадные хелльстадские псы, провожавшие взглядаминовоявленного повелителя, словно солдаты на смотру.

«Да ведь это власть, — вдруг подумал Сварог. —Власть над краем, где бессильны и обитатели небес… ну, почти бессильны. И никтобольше не сможет дергать за ниточки, поучать и приказывать… вот только на чтоэту власть употребить, против кого обратить и за что бороться?»

— Что ты так прикипел к этим кискам? — спросил онЛеверлина.

Леверлин сказал, не оборачиваясь, не вставая с колен:

— Об этих кисках с незапамятных времен кружитлюбопытное поверье — будто они могут оживать. Но что для этого нужно делать,никто не знает. А знаменитую историю с кошкой из черной бронзы, выкопаннойкрестьянами на свою беду, многие считают сказкой. Да, те же самые, что вАкобаре, словно из одной мастерской…

— Существует такое поверье, вы правы, — мэтрЛагефель исправно играл роль предупредительного гида. — Эти статуи былиантиками еще задолго до Шторма. В Вентордеране немало подобных редкостей.Король когда-то интересовался пантерами, но так и не доискался разгадки.Возможно, ваше величество сможет продвинуться гораздо дальше на пути познанияпосредством устройства, которое ваш предшественник, насколько я могу судить,использовал далеко не в полную силу…

— Э, нет, — сказал Сварог. — Кажется,договорились уже — новый король полезет внутрь этой штуки не раньше, чемразделается с текущими делами… Стоп, я этого не заказывал!

В зал вошел золотой истукан и направился прямо к нему, несяна вытянутых руках, прямо-таки благоговейно, пурпурную мантию, переливавшуюсяпри малейшем колыхании всеми оттенками алого, багряного и малинового. Вид уистукана был серьезный и сосредоточенный, как у какающей собаки.

— Он исполняет свои обязанности, вашевеличество, — сказал мэтр Лагефель. — Вы их еще не научилисьразличать, но это ваш камердинер. Король никогда не ходил без мантии, разве чтов спальне снимал. За тысячи лет появляются устоявшиеся привычки… Позвольтепомочь?

— Форма одежды — дело святое… — проворчалСварог. — Надеюсь, это не та же самая?

— Ну что вы, ваше величество!

Оказалось, дело нехитрое и мантия снабжена удобнымизастежками, совершенно незаметными снаружи, словно брежневский стульчик наМавзолее.

Сварог, с непривычки наступая на полы, прошествовал квысокому, под потолок, зеркалу, обозрел себя и нашел, что выглядит в должнойстепени глупо, то есть именно так, как и надлежит королю-выскочке с живымзамком и скопищем жутких чудищ вместо нормальных подданных. Обернулся. СтраннаяКомпания, включая Делию, таращилась на него серьезно и уважительно. Только Мараиз-за спины Шедариса показала язык без всякого почтения к торжественной минуте.

Сварог прошел к янтарному трону, ухитрившись ни разу ненаступить на подол багряной хламиды, сел, положил руки на подлокотники и вполнеискренне попытался ощутить себя грозным, могучим самодержцем, но в головеупрямо вертелся анекдот о маленьком зеленом крокодильчике. Он махнул рукой,слез с трона и спросил: