Ракни подошел к ним, оставив правило.

– Хватит реветь! – проговорил он сурово. –Давай лучше рассказывай, куда тебя везли все эти люди!

Морской конунг никогда не имел семьи, и полудетские слезыБеленькой его только сердили. Не надо было долго разглядывать Ракни, чтобыпонять: перечить ему не стоило. Разумная девушка всхлипнула еще раз или два,утерлась и начала говорить. Она все еще держалась за Оттара, и он, конечно,легко мог бы оторвать от себя цеплявшиеся пальцы, но не делал этого, толькопереступал с ноги на ногу и улыбался.

…Финны племени самэк, или Люди-олени, откочевали на островаеще зимой, когда проливы схватило льдом и можно было проехать. Здесь не такмучил оленей злой прилипчивый гнус, и важенки спокойно телились в привычныхместах, принося здоровый приплод. А, кроме того, здесь всегда славно ловиласьрыба, и можно было досыта есть и в изобилии вялить про запас на ветру. Так быловсегда на памяти рода, но не нынешним летом. Что-то случилось с неисчислимымипрежде стадами трески. Наверное, это нагая женщина Сациен прогнала ее отберегов…

Тогда стали спрашивать мудрого нойду. Три дня нойда не ел ине пил и, наконец, взял звонкий бубен и поднялся духом к Пейве-Солнцу и кясному месяцу, а потом спустился к мертвым под землю, в страну Ябме-акко-абимо…И поведал, вернувшись, что нужно принести в жертву коня. Белого коня из тех, накоторых ездят тайа – высокорослые чужаки. А не сыщут коня, пускай к Богам уйдетчеловек.

Ехать искать коня было долго и хлопотно: по голым горам,через проливы, за множество островов. Времени минует – страшно сказать, а долголи протянешь без доброй трески, на одних морских слизнях и птичьих яйцах,собранных по обрывам! Сам с голоду умрешь и деток уморишь, либо без оленейостанешься, тоже не лучше. Вот и указали на нее старухи со стариками, и нойдаодобрил их выбор, велел ей надевать праздничный белый печок, чесать волосыгребешком. И то: неужели не смилостивится Живущий в камне, не поможетправнукам, давшим ему крепкую, красивую, искусную в любой работе жену?..

– Вон там живет сейд… – указала Беленькая на каменногостарика. – В прилив там всегда случается водоворот… Я должна была уйти кнему жить…

Он и вправду клокотал возле скалы, жадно поднимаясь всевыше… Беленькая смотрела завороженно. Оттар покосился на вождя.

– Сейд уже смилостивился, – сказал Ракниотрывисто. – Догоняй своих и растолкуй им, чтобы возвращались. Тайапокажут место, где на мелководье лежит великая рыба. Ее, мне думается, хватитна всех.

Оттар снова перегнулся через борт, опуская девушку в лодку.Было заметно, что ему совсем не хотелось с ней расставаться. Он передал ейвесло. Она стремительно ударила лопастью, и лодочка полетела стрелой. Ужеисчезая в протоке, лукавая девчонка оглянулась и помахала рукой. И Оттарнемедленно помахал в ответ, решив, конечно, что это предназначалось ему.

Молчаливые темные горы отражались в узком фиорде, угрюмоенебо дарило пасмурный свет, и даже снег на вершинах не резал глаз в ползущемтумане. Непогожие дни вправду окутывают северный край тяжелым плащом – но этотсерый плащ соткан из такого количества разных нитей, от пепельных до серебряныхи жемчужных, что невозможно наглядеться досыта…

К концу дня финны перебороли страх и вернулись, и все вместеони отправились за добычей. Финнов было едва ли не меньше, чем мореходов: вкраю, скудном пищей, люди селятся далеко друг от друга, чтобы не мешатьохотиться и пасти оленьи стада, и ездят в гости к ближнему соседу за три дняпути. А одевались они почти одинаково, что мужчины, что женщины, сторонний глазне сразу и разберется, кто где. Хельги сперва показалось, будто у всех у нихбыли больные, несообразно опухшие ноги, но потом он пригляделся и понял – этоиз-за обуви, набитой травой и крепко примотанной к щиколотке, чтобы непроникала вода. Наверное, Людям-оленям так было удобно.

Злополучный кит никуда не делся со вчерашнего дня. Он всетак же ворочался и пыхтел в мелкой бухточке-луже, и финны радостно загомонили,увидев его: поистине, такая гора мяса только и могла быть подаркомсмилосердствовавшихся Богов! В руках охотников появились гарпуны снаконечниками из кости и рога, редко у кого с драгоценными железными остриями.Викинги приготовили копья, Луг и Карк вооружились широкими ножами, разделыватьтушу. Спустили лодку и направились к киту.

Обреченный исполин недолго бил могучим хвостом. Слишкомопытны и смелы были люди и хорошо знали, как быстрее прикончить зверя и неоскорбить его дух лишним страданием. Хельги собирал по берегу плавник. Емубросилось в глаза – Оттар резче замахивался и бил вдвое сильнее, если видел,что Беленькая на него смотрит…

…Последняя судорога погасла на жирных темных боках, и финныоблепили тушу, как муравьи. Их пир начался немедленно, они не дожидались, покаразгорится огонь и мясо на палочках потемнеет, обретая дразнящий запах. РыжегоЛуга так и передернуло от отвращения, когда викинги тоже начали подходить ккиту и лакомиться, придерживая левой рукой горячие сочащиеся полоски и обрезаямясо ножом у самого рта… Плюнув, Луг перекрестился и сел возле костра к нимспиной. Ему, прочитавшему сто книг, неоткуда было знать, что парное, еще, посути, не умершее мясо имеет совершенно удивительный вкус и лучше поддерживаетсилы, чем всякая иная еда, а зимой лишь оно порой может отогнать страшнуюхворь, от которой выпадают зубы и приключается смерть…

Истинная мудрость должна быть готова не только учить, но ивбирать чужую науку, обогащаясь сама.

Во время охоты финны понемногу перестали дичиться и, в концеконцов, перемешались с викингами за огромным общим костром. От сытости и жараогня их лица румянились, пушистые объевшиеся собаки и те благостно вилялихвостами, утратив обычную злость. Когда подошло время укладываться, Люди-олениуже безбоязненно утвердили на берегу длинные жерди и натянули кожаные шатры. Втакой шатер-кувас не помещается много народу, зимой там устраивают женщин сребятами, мужчины же всовывают внутрь голову и плечи, выставляя ноги наружу, испят прямо на снегу, не думая замерзать в теплых меховых штанах.

Викинги, как обычно, отправились спать на корабль. ТутХельги приметил, что Оттар куда-то запропастился, и окликнул его, приложив рукико рту. Оттар не отозвался. Хельги встревожился и подошел было к Ракни, ноконунг досадливо отмахнулся:

– Оттар придет.

Он, должно быть, знал, о чем говорил. Хельги долго ждалОттара, потом все же влез под кожаный полог, приготовил Оттару его мешок изалег один под скамью.

Оттар вернулся очень поздно, вернее, не поздно, а рано,потому что близилось утро. Хельги проснулся, когда викинг толкнул его коленом,пробираясь впотьмах. Оттар был чем-то очень доволен и даже мурлыкал чутьслышно, стаскивая одежду. Он блаженно заснул едва ли не прежде, чем забрался вмешок. Он всегда так засыпал. Зато Хельги остался лежать с открытыми глазами,уставившись в темноту палатки, и горечь, какой он никогда раньше не знал,затопляла его, не оставляя просвета. Он никогда и ничего не докажет Ракни иОттару. Он так и будет чистить песком грязный сальный котел. А когда они сходятна Свальбард и зарубят там несчастного Вагна, он вовсе им надоест, и онипродадут его на первом же торгу. Ну и что с того, что он греб веслом на боевомкорабле. Вот так другие люди украли из дому и продали его мать. Там, вГардарики. Ведь если поискать хорошенько, у него нашлись бы за морем и бабка, идед, давно оплакавшие дочку и никогда не видевшие внука!..