Оттар и Хельги одновременно вскинули головы, и Оттар ничегоне сказал, только вобрал в себя воздух как-то странно, со всхлипом.

Вывернувшись из узкой протоки, наперерез кораблю летелалегкая лодка. Весло равномерно взблескивало в руках финской девчонки,стремительно гнавшей лодку вперед. А на носу, подняв, словно боевое знамя,пышный белый хвост, стоял кот. Кот пел победную песнь: плеск воды заглушал еговопли, но Хельги видел, как раскрывалась маленькая зубастая пасть.

На корабле сразу перестали грести. Оттар, не глядя, бросилвесло, и Хельги подхватил скользнувшую рукоять. Растрепанная и раскрасневшаясядевчонка ловко подогнала лодочку к борту, и кот, собравшись в тугой комок,прыжком преодолел полоску воды, без промаха вцепившись Оттару в плечо. А Оттарнизко наклонился наружу и вновь, совсем как тогда, вынул Беленькую из лодки.Только в этот раз он долго не ставил ее ни на палубу, ни на скамью. Держал наруках и целовал, целовал без конца…

Кот спрыгнул с его плеча и, метнувшись, вскочил к Хельги наколени. Хельги принялся гладить теплого кота, слушая громкое счастливоемурлыканье и про себя торжествуя: стал бы разумный кот ластиться к человеку,пытавшемуся его погубить!..

Беленькая рассказала, что произошло. Оказывается, ее младшийбрат нашел возле берега мешок, в котором что-то барахталось и жалобно кричало.Мальчик сперва испугался, но потом вытащил мешок из воды и спас полузадохшегосякота. Ему понравился красивый ласковый зверь, и он надумал оставить его у себя.Хорошо, Беленькая смекнула, где следовало искать сорванца…

Она сидела рядом с Оттаром, тесно прижавшись, и он держал еев крепком кольце рук, не думая выпускать. Хельги взглядывал на них порой исразу отводил глаза, словно подсмотрев ненароком что-то совсем для него непредназначенное…

Вечером, когда корабль подошел к волоку и были брошеныякоря, Оттар и Беленькая ушли далеко за скалы и разожгли там костер.

– Вечно он, этот Оттар, оказывается тут как тут, –проворчал один из людей. – Я бы тоже не отказался посидеть с красивойфинкой возле огня!

Ракни, слышавший это, усмехнулся:

– Мой приемный сын оказывается тут как тут и тогда,когда надо выручить всех. Если бы ты всегда вел себя, как он, может, и девушкисделались бы улыбчивее!

Утром стали перетаскивать корабль.

Даже самые большие корабли строят так, чтобы легко водить ихпо волокам, перекладывая катки. Это разумно – мало ли что встретится в дальнейдороге! Вот и на «Олене» деревянные катки хранились под палубой, рядом скамнями, уложенными в трюм ради остойчивости корабля. Теперь их вытащили наружу– иные совсем новые, другие посерелые от старости; вмятины на них казалисьпривезенными с другого конца света. Разгруженный корабль легко плясал в мелкойприбрежной воде. Вот под киль подвели первый каток с выточенной на немложбинкой, дружно налегли… Корабль задрожал, и острый форштевень выдвинулся изводы, со скрипом вминая в землю следующий каток. Беленькая смотрелавнимательно, держа кота на руках. Ей все было в диковинку. Когда корабльвыбрался на сушу и поплыл вперед, тяжело переваливаясь, она пошла рядом сОттаром. Хельги видел, она глядела со страхом. В точности как мать, когда ейказалось, будто дитя неразумное взялось за непосильную ношу. Глупая девчонка незнала, что Оттар еще и ее мог бы посадить на другое плечо!..

А лодочку Беленькой оставили на внутреннем берегу. Проводивих, она поедет домой.

Волок вправду оказался недлинным. Ракни все поглядывал нанебо, торопя людей:

– Скоро задует попутный ветер, тогда и уляжетесьотдыхать.

Он вовсе не собирался проводить возле берега еще ночь.

Крепкие молодцы без большой натуги столкнули корабль в водупо другую сторону перешейка, бросили якоря и сразу понесли по сходням загодяперетащенное добро. Пробегая туда и обратно – а после того, как отпустила плечитяжесть лодьи, бегалось необычайно легко, – Хельги несколько разоглядывался на Беленькую, неотрывно следившую за Оттаром. Наверное, такое лицобыло у матери, когда уходил от берега погребальный корабль…

Это сравнение не показалось Хельги удачным, и он в сердцахпогнал его прочь. Но отделаться от раздумий о матери и отце оказалось непросто, и неожиданно выплыло: а кто сказал, что он, Хельги, хорошо ладил бы сним, останься он жив?..

Наконец погрузку закончили.

– Убрать сходни! – велел Ракни без промедления, иХельги сел к веслу, полагая, что Оттару захочется постоять на корме. Но Оттарвдруг взялся рукой за борт и выскочил на прибрежный камень, и кот белым мячикомвыпрыгнул вслед.

Беленькая всплеснула руками, срываясь с места. Она-то ужедумала, он так и не обнимет ее на прощание.

– Возьми меня с собой… пожалуйста… – расслышали наборту. Кто-то насмешливо фыркнул. Ракни сердито постукивал пальцами по рукоятиправила, но молчал.

– Смешная ты, – сказал Оттар. – Я же вернусьеще до зимы.

Нагнувшись, он подхватил под брюшко кота и сунул егоБеленькой в руки:

– Держи… это чтобы ты меня не забыла.

От таких слов у Беленькой сразу хлынули слезы, а Оттарповернулся и в два прыжка взлетел на борт по подставленному веслу. Потом Ракниподал команду, и корабль взмахнул крыльями, как морской орел, пускающийся вполет. Он шел на север, к темной полоске ряби, сулившей ветер. Хельги принялсягрести, а Оттар действительно остался на корме и не уходил, пока мог видетьБеленькую и кота, вывернувшегося из ее рук и недоуменно стоявшего рядом…

А потом островерхие каменные горы и зеленые долины меж нимипогрузились в синюю дымку, и два маленьких светлых пятнышка растворились,пропали, словно их и не было вовсе…

– Вот и добрались мы до северного пределаземли!.. – сказал, озираясь, Ракни сэконунг. Необычность случившегосязаметно волновала его, добавляя разговорчивости: – Должно быть, здесь редкобывают даже китоловы. Только Оттар Путешественник с острова Сенья, что служилЭльвраду конунгу англов и теперь хвастается, будто тот включил его рассказы вкакую-то сагу…

Оттар ответил:

– Неплохо ты сделал, назвав меня в его честь. Этопринесет мне удачу. Но ты забыл еще про Вагна Морехода, отец. А ведь он первыйдвинулся отсюда на север, в открытое море, между тем как мой тезка повернулвдоль берега на восток, в Биармаланд.

– Да, совсем забыл, – усмехнулся Ракни, и этаусмешка определенно не сулила Вагну добра.

Небо было ясным, и в солнечной вышине властвовал Отец Зимы –мертвящий северный ветер. Хельги поеживался в накинутом полушубке и пугливодумал о том, что же ждало на Свальбарде, где этот ветер рождался и мужал, летянад ледяными горами!..

А море переливалось всеми оттенками яркой, густой синевы.Море лежало на западе, на севере и на востоке. Последний язык земли дотягивалсяс юга. Его венчала головокружительная скала – белые буруны окутывали огромныйкамень, неведомо когда скатившийся к подножию… Где-то поблизости стоял карликНордри, держащий на спине северный край земли!