Хельги повел плечами: толстая вязаная рубашка неплоховыручала его, но из темной расселины тянуло сырым сквозняком.

– Я не боюсь Карка, – сказал он ирландцу. – Яне стану с ним спорить, ибо Один не советовал спорить с глупцами. Но ты пожелалменя предупредить, и я тебе благодарен.

Когда они вернулись на корабль, Оттар уже лежал в своемспальном мешке. Хельги прокрался по палубе и неслышно устроился рядом, чтобы непотревожить его, но Оттар приподнялся на локте и сказал:

– Я давно хочу спросить, а нету ли у тебя домасестренки на годок постарше, чем ты?

– Нету, – ответил Хельги удивленно. – У моеймате??и никого больше нет, кроме меня.

– Жалко, – сказал Оттар и закрыл глаза, сунув рукипод голову, а Хельги задумался, с чего бы это викингу понадобилось спрашиватьего насчет сестры. Ему вдруг показалось досадным, что у него не было сестры инельзя было похвастаться перед Оттаром ее красотой, и он почти уже решилрассказать ему о Вальбьерг; однако в последний момент хватило ума промолчать.Ведь если бы Оттар разок появился около Вальбьерг в Кетилевом дворе, ему,Хельги, определенно незачем стало бы туда приезжать!

Гребцы не торопясь работали веслами. Корабль тихонько кралсявперед, следуя изгибам фиорда. Оттар стоял на носу, и гибкий шест в его рукахвнимательно проверял глубину, нащупывая камни.

Места были совсем незнакомые, и даже Ракни – вождь не знал,куда выведет этот залив. Люди настороженно молчали, делая долгие промежуткимежду гребками, и потому-то им удалось расслышать слабый плеск весел, доносившийсяоткуда-то спереди.

Ракни негромко подал команду. Чмокнула крышка трюмного лаза,и викинги начали вооружаться. Хельги принес Оттару его меч. Оттар поблагодарилкивком и распустил на ножнах завязки.

Корабль как раз проходил под нависавшей скалой, почтидотянувшейся в вышине до побратима-утеса на том берегу. Опытный Ракни не зряприказал оставить мачту лежащей; прямо над головами проплывали скользкиегранитные своды, покрытые, как накипью, разноцветным лишайником, красным,желтым и черным… Людям почти не приходилось грести. Начавшийся прилив рождалпроворное течение, и оно несло корабль само по себе.

Вот форштевень медленно выдвинулся из-за скалы, и всеневольно вытянули шеи, вглядываясь вперед. Фиорд здесь неожиданно расширялся,заполняя круглую чашу шириной в полтора полета стрелы. Посередине торчал изводы огромный валун, чем-то похожий на закутанного в шубу старика. Была дажеголова в шапке, словно изваянная отдельно и положенная сверху. Прилив знайкарабкался по каменным складкам одежд, и вокруг старика кипели злые водовороты.

К этому-то камню с другого конца фиорда двигалась целаявереница легких маленьких лодок. А в лодках сидели финны.

Любопытному Хельги очень захотелось рассмотреть их поближе,но где там! Первое мгновение минуло в ошеломленной тишине, зато потом финнычуть не одновременно развернули свои суденышки и кинулись прочь с таким криком,словно к ним пожаловал оживший мертвец или, хуже того, прадед-камень снялся снасиженного места, взмыл в небеса и полетел прочь!

Когда от тебя удирают, всегда хочется догнать. Да и оружие,привешенное к поясам, само собою затанцевало в ножнах. Гребцы дружно рявкнули инавалились на весла, бросая вперед тяжелый корабль. Ни дать ни взятьпроголодавшийся кот соскочил с лавки на брызнувших по полу мышей. И никому неведомо, чем кончилось бы дело, но тут Оттар обернулся и заорал во все горло,останавливая друзей. Он первым заметил, что одна из лодок так и осталасьбеспомощно раскачиваться, лишенная весел: пока плыли все вместе, другаяподталкивала ее впереди. А в лодке была девушка. Маленькая, съежившаяся отужаса и потому казавшаяся еще меньше.

– Тихо вы!.. – смиряя голос, приказал Оттаргребцам и добавил: – Поймаем ее, пока не выскочила в воду.

Сам он осторожно, без стука опустил на палубу свой шест иперегнулся наружу, ложась на борт животом.

Лодка с девушкой медленно приближалась. Она вправду сильноотличалась от остальных – разукрашенная, убранная перьями и кусочками меха,мягко застланная донной травой. Девчонка сидела в ней ни жива ни мертва, этакаямалявка в белой шубке до пят, сама похожая на беленького олененка, тольковыучившегося бегать… Ветра не было, весла корабля почти беззвучно двигались влюках, и Оттар уже разговаривал с нею на языке финнов, именно как с олененком,отбившимся от стада.

У нее в суматохе свалилась с головы вышитая перевязка, ивидны были прямые русые волосы. Карие глаза округлились, скулы мягкимибугорочками выступали на побелевшем лице. Она не отвечала Оттару, верно, состраху не многое понимала. Только то, что он не кричал на нее, не угрожал…

Ракни – конунг на корме подал знак, останавливая весла:корабль приблизился к лодке вплотную и навис над ней темно-синей скулой,оцарапанной о кулаки валунов. Оттар совсем свесился наружу и медленно, не делаярезких движений, протянул девушке руки:

– Ты думаешь, я равк, выскочивший из могилы? Потрогайменя, я теплый, я живой.

Ужас перед незнакомцем сначала отогнал ее к другому бортулодочки, так, что та чуть не перевернулась. Но мало толку спасаться вплавь отлюдей, на воде чувствующих себя едва ли не увереннее, чем на суше; а может, ей,как некогда Хельги, почудилось, будто у Оттара были совсем не злые глаза… Онатихо-тихо подняла руку и доверчиво тронула подставленную ладонь.

Наверное, она думала тут же отдернуть руку, отскочить…какое! Опустевшая лодка легко закачалась, отходя от корабля: Оттар выпрямился иперенес девушку через борт.

Он поставил было ее на палубу, но потом засмеялся и поднялрядом с собой на скамью, и только тогда ее голова приподнялась над его плечом.Финны рождались малорослыми все как один, и подле Оттара это было особеннозаметно. Викинги, посмеиваясь, сгрудились вокруг, и девчонка совсем помертвела,сообразив наконец, в какую переделку попала.

Хельги нашел взглядом Луга и заметил, что ирландец покрылсякрасными пятнами и, не имея оружия, стискивал найденный под скамьями багор…Хельги понял зачем. И похолодел, поймав себя на странном желании: емузахотелось встать рядом с монахом и заступиться за девочку – свалиться мертвымна палубу – но не услышать, как она закричит, когда с нее сдернут одежду…

Карк протянул руку и ущипнул девушку сквозь белую шубку.Решил, видно, потешиться хоть так: все равно ему не скоро дадут ее поцеловать.Она ахнула и прижалась к Оттару, как к родному, а Оттар оглянулся, увиделухмылявшегося Карка и вдруг больно, хлестко ударил его по руке… Карк отскочил,ссутуливаясь еще больше. Как собака, что не признала хозяина переодетым,куснула его, получила пинок и теперь готова ползать на брюхе, вымаливая прежнююласку… Оттар обнял расплакавшуюся девочку, стал гладить встрепанные волосы:

– Не бойся, Беленькая.