— Да, это была часть его плана.

— А в чем состояла суть плана?

— Я не знаю. Это-то меня и беспокоит.

— И все же вы что-то предполагаете?

— Ну, он собирался нанять опытного детектива… Она должнабыла… Видите ли, он хотел, чтобы это была женщина, которая смогла бы обыскатьприглашенных дам, если понадобится, и…

— Подождите минутку, — перебил я. — Попробуйте-ка взглянутьна это с другой стороны. Почему Крокетту захотелось получить возможностьобыскивать приглашенных дам?

— Чтобы удержать их от соблазна унести что-нибудь.

Я покачал головой:

— Я так не думаю. Крокетт был богат. Попытавшись обыскатькакую-либо гостью, он покрыл бы себя позором.

— Но не в том случае, если гостья действительно попыталасьчто-либо украсть.

— Он хотел схватить ее за руку, — сказал я. — Но для этогонужно быть абсолютно уверенным в том, что делаешь. Предположим, гостья простоотказалась подвергнуться обыску и предоставила ему возможность вызвать полицию,если уж он зашел так далеко.

— Он может так поступить?

— Может, но никогда не поступит.

— Он сказал мне, что собирается нанять такую фурию, чтоникто не отважится ей противоречить.

— И он нашел такую женщину-детектива?

— Да, вашего компаньона Берту Кул.

Тогда почему он захотел, чтобы украли нефритового Будду?

— Я думаю, Дональд, это было завязкой интриги.

Продолжение планировалось на следующий день после приема.Зачем-то ему нужна была эта кража. Во всяком случае, он сказал мне, что надосделать. Я подождала удобного момента, вдребезги разбила стеклянный колпак,взяла оставшегося нефритового Будду, завернула его в полотно и положила вкамеру Лионеля Палмера для групповых снимков, ту, с широкоугольным объективом.Мистер Крокетт сказал мне, что камера будет использоваться только один раз завесь вечер — для того чтобы сделать снимок всех собравшихся за столом гостей,после чего, сказал он, Лионель не будет пользоваться ею, и она послужитпревосходным сейфом для нефритового Будды. Видите ли, рентгеновскую установкувсегда отключают, когда Лионель Палмер поднимается или спускается, потому что впротивном случае снимки Лионеля будут затуманены. Рентгеновские лучи просторазрушат пленку. Мне кажется, что однажды Лионель догадался о рентгеновскойустановке в лифте. Он не мог понять, что случилось с его пленками, пошел к ДинуКрокетту и сказал ему о порче пленок и что он, похоже, на какое-то времяоказался вчера под рентгеновским излучением.

— Вот тогда Крокетт и сказал ему про рентгеновские лучи влифте?

— Сказал он ему или нет, я не знаю, но пообещал Лионелювыяснить, в чем дело, и принять меры, чтобы этого больше не случилось. Сказалчто-то про защитные устройства, которые должны были быть установлены некимдетективным агентством; больше, мол, он ничего не знает.

— Итак, Дин Крокетт велел вам взять нефритового Будду изасунуть его в фотокамеру. Что вы должны были делать потом?

— Ну, конечно, Лионель вынесет ее, а я должна зайти к немуна следующий день и… Лионель несколько раз снимал меня для рекламы, и я придуякобы договориться о следующих снимках. Мистер Крокетт сказал: Лионельнаверняка будет весь день в лаборатории, проявлять и печатать снимки,увеличивать их для различных рекламных целей, и если я немного потолкусь там,то без затруднений доберусь до полки, где хранятся фотоаппараты, и заберуБудду. И никто не догадается, каким путем он исчез из квартиры.

— Ну и что же?

— Вы… вы большая умница, вычислили, где спрятан нефритовыйБудда, пришли и вынули его из фотоаппарата Лионеля и затем поставили кого-тоследить за его студией, так что, когда я пришла в фотостудию и попыталасьвынуть Будду из камеры, вы могли схватить меня за руку.

— И вы это знали?

— Вскоре догадалась.

— И зачем вы теперь мне все это рассказываете?

— Я боюсь.

— Чего?

— Лионель не станет меня покрывать… Меня обвинят в краженефритового Будды. Я слишком много сказала Лионелю, и он знал, что именно яположила нефритового Будду в фотокамеру и пришла только затем, чтобы достатьего. Конечно, когда Будда исчез, я обвинила Лионеля в том, что он нашел его испрятал…

— Ну и? — спросил я.

Она погладила кончиками пальцев мою щеку, нежно откинула моиволосы назад.

— Теперь, — сказала она, — я более или менее в вашей власти,поскольку после гибели Дина Крокетта некому подтвердить мою историю, и… я могуоказаться в ужасно затруднительном положении, если вы меня не выручите.

— Неужели, — сказал я, — вам не пришло в голову, что яработаю на своего клиента.

— Конечно пришло. Поэтому я и захотела встретиться с вами.

— У меня уже есть клиент, Сильвия.

— Я знаю. Это миссис Крокетт.

— И поэтому я не в состоянии ничего сделать для вас.

— Дональд, посмотрите на меня, — попросила она.

— Я слушаю. Мне нет нужды смотреть.

— А я хочу смотреть на вас. И хочу, чтобы вы смотрели наменя.

Она подвела руку под мой подбородок, нежно, но твердонаклонив мою голову к своей.

— Теперь смотрите мне в глаза, Дональд, — сказала она. — Яхочу, чтобы вы это знали. Я не попросила бы вас прийти сюда, если б нечувствовала, что вы нуждаетесь во мне так же сильно, как я нуждаюсь в вас.

— Почему это я в вас нуждаюсь? — спросил я.

— Чтобы защитить Филлис.

— И как вы собираетесь помочь мне защитить Филлис?

— Я могу забыть про то, что Филлис зашла в ванную и закрыладверь, — сказала она. — Затем я услышала, как окно открылось. Мною овладелолюбопытство, я обернулась и взглянула через плечо на окно студии…

— Вы хотите сказать, что увидели окно ванной? — спросил я.

— Нет, я не могла увидеть окно ванной. Я стояла нанатурщицком помосте, около окон с матовым стеклом.

Некоторые из них для проветривания поворачиваются нашарнирах так, что верхняя часть оказывается внутри комнаты, а нижняя — снаружи.Немного, только чтобы пропустить воздух… Они не хотели, чтобы оноповорачивалось на больший угол, тогда из окон других квартир можно было бызаглянуть в студию, а тогда… Ну, вы знаете, тогда увидели бы голую натурщицу…некоторых людей шокирует вид раздетой женщины.

— Да, некоторых это шокирует.