– А почему бы вам не развестись? – спросил он. – Разве этоне лучший выход из положения?

– Это невозможно. Моя супруга слышать об этом не хочет.

– Ай-яй-яй. Простите, а как она к вам относится?

– Она... э... она хочет вернуться. И ничего не желаетслушать. Знает, что у меня кто-то есть, и... и...

– Вредит как может. Ясно. Да, здесь выход найти трудно.Разве только... Но она совсем еще молода.

– Она проживет еще годы и годы, – с горечью подтвердил я.

– Как знать, мистер Истербрук. Вы говорите, она жила заграницей?

– По ее словам, да. Не знаю где.

– Может, на Востоке? Иногда люди подхватывают тамкакой-нибудь микроб, он много лет дремлет в организме, а потом по возвращениина родину человек становится жертвой разрушительного воздействия инфекции. Язнаю подобные случаи. И здесь может произойти то же. Давайте заключим пари – нанебольшую сумму.

Я покачал головой:

– Она проживет еще долгие годы.

– Да, шансов у вас мало. А все-таки поспорим. Тысяча пятьсотпротив одного, что эта дама умрет до Рождества, ну как?

– Раньше. Я не могу ждать. Бывают обстоятельства.

Я начал бормотать нечто несуразное. Нарочно – пусть этовыглядит сильным волнением. Не знаю, как он меня понял, – то ли у нас с Гермиейвсе зашло слишком далеко, то ли «жена» грозится пойти к Гермии, раскрыть ейглаза и устроить скандал, то ли у Гермии завелся поклонник и может отбить ее уменя. Меня не интересовало, какой вывод он сделает. Пусть ему будет ясно – я нежелаю терять ни дня.

– Это несколько меняет дело, – сказал он. – Скажем так,тысяча восемьсот против одного, что через месяц ваша супруга отправится в мириной. У меня такое предчувствие.

Я понял, что с ним надо торговаться: и стал торговаться:мол, у меня нет таких денег. Брэдли в подобных делах поднаторел. Он каким-тообразом узнал, сколько я могу выложить в случае необходимости. Знал, что Гермиябогата. Намекнул деликатно: когда я женюсь, мне не придется жалеть об этой затрате,она окупится. Мое стремление завершить все поскорее лишь усиливало его позицию.Он не уступал ни пенни.

Наконец фантастическое пари было заключено.

Я подписал какое-то долговое обязательство. В немсодержалось такое множество юридических терминов, что я толком ничего не могпонять. И вообще, мне думалось, оно не будет иметь никакой юридической силы.

– По закону это к чему-нибудь обязывает? – спросил я.

– Не думаю, – ответил мистер Брэдли, показывая в улыбкеотличные вставные челюсти. Улыбка была недобрая. – Пари есть пари. И еслипроигравший не платит...

Я смотрел на него молча.

– Не советую, – сказал он тихо. – Нет, не советую. Не стоитбегать от долгов.

– А я и не собираюсь, – ответил я.

– Я в этом уверен, мистер Истербрук. Теперь о деталях. Выговорите, миссис Истербрук живет в Лондоне. Где именно?

– Вам это необходимо знать?

– Я должен знать все. Дальше мне надо будет устроить вамсвидание с мисс Грей – вы ведь помните мисс Грей?

Я сказал:

– Да, я помню мисс Грей.

– Удивительная женщина. Необыкновенная. Наделена редкимдаром. Так вот. Понадобится какая-нибудь вещь вашей жены, из тех, которые таносит, – перчатка, носовой платок или еще что-нибудь...

– Но зачем? Чего ради?

– Не спрашивайте меня зачем. Я сам не знаю, честно говоря, яничего и не хочу знать. Вот так. Не желаю. – Он сделал паузу и потом продолжалсовсем по-отечески: – Мой вам совет, мистер Истербрук. Повидайтесь с женой.Успокойте ее, дайте понять, будто подумываете о примирении. Скажите, что уезжаетена несколько недель за границу, но по возвращении... и так далее и томуподобное...

– А потом?

– Прихватите какую-нибудь мелочь из ее одежды, тольконезаметно, и поезжайте в Мач-Диппинг. – Он помолчал, раздумывая. – Вы мне,кажется, говорили, у вас там неподалеку живут друзья или родственники?

– Двоюродная сестра.

– Тогда все очень просто. Вы сможете у нее остановиться наденек-другой.

– А где там обычно останавливаются? В местной гостинице?

– Наверное. Или приезжают на машине из Борнмута, что-то вэтом роде. Мне толком неизвестно.

– А как объяснить двоюродной сестре?

– Скажите, будто вас интересуют обитательницы «Белого коня».Вы хотите побывать у них на сеансе. Хоть и чушь несусветная, а вам интересно.Это очень просто, мистер Истербрук. Мисс Грей и ее подруга-медиум часторазвлекаются сеансами. Как и все спириты. Вот так. Все очень просто.

– А... А потом?

Он, улыбаясь, покачал головой:

– Это все, что я могу вам сказать. По сути дела, все, чтомне известно. Дальше вами займется мисс Грей. Не забудьте перчатку, или носовойплаток, или еще какую-нибудь мелочь. Потом советую вам съездить ненадолго заграницу. Сейчас на итальянской Ривьере замечательно. Поезжайте нанедельку-другую.

Я сказал, что не хочу ехать за границу. Хочу остаться вАнглии.

– Прекрасно, но только не в Лондоне. Послушайтесь моегосовета – ни в коем случае не в Лондоне.

– Но почему?

Мистер Брэдли глянул на меня с укоризной:

– Клиентам гарантируется полная... э-э... безопасность,только если они безоговорочно подчиняются, – сказал он.

– А Борнмут? Борнмут подойдет?

– Подойдет. Остановитесь в отеле, заведите знакомых, пустьвас видят в их компании. Наша с вами цель – показать, какую примерную жизнь выведете. А надоест Борнмут, всегда можно переехать в Торки[33].

Он говорил словно опытный агент из бюро путешествий.

А потом мне снова пришлось пожать его пухлую руку.

– Ты и вправду будешь у Тирзы на сеансе? – спросила Роуда.

– А почему бы и нет?

– Не думала, Марк, что тебя интересует такое.