– Ой, какая красота! – завизжала Маня. –Можно, я съем его?

– Нет уж, – возразила Оля, – есть мужаобязанность жены. Впрочем, если хочешь, я только откушу голову, а тебе отдамостальное. Раздался звонок в дверь. Дима пошел открывать, задел ногой за уголковра и, споткнувшись, упал между диваном и столом. Обрадованный Хучик, решив,что это какая-то новая увлекательная игра, попытался влезть ему на спину. Жоржподхватил собачку. Дима, кряхтя, встал на ноги.

– Ну и упал же я, хорошо, ничего неразбил.

– Послушай, – влез с советом Дениска, – аможет, тебе купить наколенники и шлем? Ну знаешь, в таких хоккеисты ездят!

Дима недобро взглянул на парнишку и собралсячто-то ответить, но тут в гостиную вошла Луиза.

– Лу, – обрадовалась я, – хочешь кофе иличаю?

Тактичная девушка смутилась:

– У вас, кажется, семейный праздник…

– Ничего, ничего, – радушно сказалАркашка, – торт большой, на всех хватит.

И мы сели за стол, выпили на французский манервина, потом по русской привычке чай и съели почти весь гигантский торт.Действительно, хватило всем, даже собаки получили по куску.

– В конце концов, у меня только раз вгоду день рождения, – оправдывался виновник торжества, скармливая Хучикукремовую розу.

Дождавшись, пока все закурят, Луиза подошла комне:

– Наш дом опять обыскивали. Кто-топеревернул все вещи у мамы в гардеробной и оторвал каблуки у туфель.

Я знала, что ищет таинственный взломщик:

– Лу, а у вас есть фамильные украшения игде они хранятся? Девушка улыбнулась:

– У мамы потрясающе красивое изумрудноеколье, кольцо и браслет. Этот совершенно уникальный набор прадедушка подарилпрабабушке. Оправа, конечно, старомодна, но камни потрясающие. Насколько язнаю, мама надевала их только раз, в день своей свадьбы. Еще кое-какие кольца,платиновые часы, жемчужное ожерелье, серьги… А лежит все у мамы в спальне, втуалетном столике.

– У кого-нибудь в семье есть бриллианты?

– Селине дедушка подарил на 14 лет кольцои серьги с бриллиантами, а мне на 16-летие с алмазной россыпью. Еще у мамылежит медальон, там в крышку вставлен довольно крупный камень чистой воды.Вообще бабушка с дедушкой, – а все драгоценности нам достались от них, – нелюбили бриллианты. Они считали семейным талисманом изумруд.

– Может, твой отец скупал бриллианты, неювелирные изделия, а просто камни – так сказать, в чистом виде.

Луиза звонко рассмеялась:

– Папа! Да он признавал только деньги иговорил, что лучше всего хранить их в банке.

– В каком?

– В какой! Поллитровой или трехлитровой.Это, конечно, шутка, но бриллианты он никогда не покупал, да и подарков никомуне делал. Представляешь, на 15 лет принес шоколадку и сказал, что глупопраздновать день рождения, поскольку человек делает очередной шаг на пути кмогиле. Я запомнила его слова потому, что это был единственный раз, когда онвообще вспомнил про день рождения. В детстве я даже не знала, что кто-тоотмечает подобную дату. Так удивилась, когда в первом классе соседка по партепригласила на день рождения. Вот где было здорово: подарки, танцы… До сих порпомню свой восторг, а потом жгучую зависть. Я пришла домой и расплакалась умамы в спальне, и на мой день рождения мы с ней и Селиной тайком от папыотправились в ресторан, и мама подарила плюшевого мишку.

– Странный человек был твой отец. Аможет, ты не знаешь, вдруг он вкладывал деньги в камни и хранил их в банковскойячейке.

– Да нет, он никогда не абонировал сейф,это же дорого. Все ценности лежат дома, что-то в спальнях, что-то в кабинете,вообще все свободные средства он вкладывал в свой концерн, все время говорил:"Деньги должны работать больше, чем люди". Так что бриллианты не егохобби.

– О чем секретничаете? – спросилподошедший Дима.

– О бриллиантах, – серьезно ответилаЛуиза.

– А у вас их много? – оживился парень.

– Ну да, целая коробка, 18 штук, и каждыйс голубиное яйцо, – пошутила Луиза.

– И где же хранятся эти сокровища?

– О, сначала надо попасть в кухню, изкухни в прачечную, там стоит старая-престарая стиральная машина. Надо отодратьзаднюю панель и там под изоляцией лежит шкатулка.

– Дима, – позвал Аркадий, – поди сюда.

Парень отошел, Луиза хихикнула:

– Какой смешной и доверчивый, по-моему,он мне поверил.

– А нельзя ли получить кофе? –поинтересовалась Оксанка.

– Сейчас попрошу сварить, – радостнопредложила Оля и пошла к двери, но вдруг остановилась.

– Что случилось? – забеспокоиласьНаташка.

– Да какое-то непонятное ощущение вживоте и голове одновременно.

– Как это? – поинтересовалась Оксана.

– Ну в животе что-то так странноподжимается, голова вроде кружится, а на уши как шапка натягивается, слышуплохо.

– И давно с тобой такое?

– Она со вчерашнего вечера недомогает, –заметил Аркадий, – ночью плохо спала, весь ужин в унитаз снесла.

– Да я уже несколько месяцев кормлюсвоего фаянсового друга, – засмеялась невестка, – наверное, вчера магнитнаябуря пронеслась или давление упало.

– Ох, не нравится мне это, – проговорилаОксана, – завтра прямо с утра едем к врачу.

В больницу мы приехали около одиннадцати утра.Доктор Виньон долго беседовал с Ольгой, потом вышел к нам:

– К сожалению, должен оставить будущуюмаму в больнице. Аркадий побелел:

– Что, так плохо?

– Нет, нет, но мне не очень нравитсятонус…

И акушер пустился в медицинские подробности.Мы с Аркадием не поняли ни слова, но Оксана слушала перевод с явным интересом ипояснила:

– Они ее кладут, как у нас говорят, насохранение. Жаль, не прихватили все необходимое, надо поехать домой и привезти.

– Что привезти? – удивилась я.

– Как? Тапочки, пижаму, мыло,кипятильник… Ты в больнице лежала когда-нибудь? Еще чаю хорошо взять, у менябольные в отделении всегда чаи гоняют.

Я рассмеялась от души: