— А шофер?

— Его так и не нашли. Он тоже исчез.

— Итого, — задумчиво протянул Пуаро, —Исчезли два человека: премьер-министр во Франции и О'Мерфи в Лондоне.

Он вопросительно посмотрел на лорда Эстера, но тот лишьобескураженно развел руками.

— Знаете, мосье Пуаро, если бы вчера кто-то намекнулмне, что О'Мерфи предатель, я рассмеялся бы этому человеку в лицо.

— А сегодня?

— А сегодня я не знаю, что и подумать. Пуаро серьезнокивнул и снова взглянул на свои часы-луковицу.

— Насколько я понимаю, у меня carte blanche',господа, — во всех отношениях, да? Я должен иметь возможность попадатькуда мне нужно в любое время — как только мне это потребуется.

— Разумеется. Через час в Дувр отправляется специальныйпоезд с лучшими силами Скотленд-Ярда. В вашем распоряжении постоянно будутнаходиться боевой офицер и служащий уголовной полиции. Этого достаточно?

— Вполне. И еще один вопрос, перед тем как вы уйдете,мосье. Что заставило вас прийти? Я имею в виду, прийти сюда? Я так мал инезаметен в этом вашем великом Лондоне…

— Мы разыскали вас по рекомендации и горячему настояниюодного вашего великого земляка.

— Comment?[54] Мой добрый другпрефект?

Лорд Эстер покачал головой.

— Особа гораздо более высокая. Чье слово некогда былозаконом в Бельгии. И в недалеком будущем — Англия поклялась в этом! —будет снова.

Рука Пуаро взлетела в торжественном салюте.

— Да будет так! Мой повелитель не забывает… Мосье… Я,Эркюль Пуаро, буду служить вам верой и правдой. Бог даст, еще не слишкомпоздно. Но пока все темно… Пока ни малейшего просвета…

— Ну что, — нетерпеливо вскричал я, как толькодверь за посетителями закрылась. — Что вы об этом думаете?

Мой друг торопливо, но как всегда ловко и аккуратно собиралсвой дорожный саквояж. Он задумчиво покачал головой.

— Не знаю. Право, не знаю. Мой разум оставил меня.

— Однако вы заметили, что, чем возиться с похищением,куда проще было бы хорошенько ударить его по голове, — не унимался я.

— Прошу прощения, mon ami, я так не говорил. Внесомнения, похищение — это как раз то, что им нужно.

— Это почему же?

— Потому что неуверенность порождает панику. Этово-первых. Погибни премьер-министр, катастрофа была бы ужасной, но очевидной —с ней рано или поздно справились бы. В нашем же случае мы наблюдаем полнейшийтупик. Объявится премьер-министр или нет? Жив он или мертв? Никто не знает, и,пока это так, не будет предпринято ничего определенного. А как я уже сказал,неопределенность порождает панику, то есть именно то, ради чего и стараютсянаши враги. Опять же, если похитители держат премьер-министра в каком-нибудьукромном месте, у них большое преимущество: они могут договариваться с обеимисторонами. Немецкое правительство отличается отвратительной скаредностью, но вданном случае из него наверняка удастся вытянуть весьма приличную сумму. Инаконец, похищение, в отличие от убийства, не карается смертной казнью. Каквидите, это именно то, что им нужно.

— Но если так, почему они сначала пытались его убить?

Пуаро раздраженно дернул плечом.

— А вот этого я как раз и не понимаю! Необъяснимо!Невероятная тупость! Подготовить — и прекрасно, кстати сказать, подготовить —похищение, а потом взять и чуть не пустить все насмарку ради дурацкогоспектакля, достойного разве что дешевого вестерна, и такого же неправдоподобного. С кучей людей в идиотских масках, всего в двадцати милях отЛондона!

— Возможно, эти два происшествия никак не связаны междусобой, — предположил я.

— Да нет же, Гастингс, не бывает таких совпадений.Теперь дальше: кто, собственно, предатель? Без него тут никак не обошлось; покрайней мере, в первом случае. Но кто: Дэниелс или О'Мерфи? Это непременно одиниз них, иначе почему машина свернула с маршрута? Сомнительно, чтобыпремьер-министр участвовал в попытке собственного убийства. Сам ли свернулО'Мерфи, или ему приказал Дэниелс?

— Конечно, сам.

— Очевидно, поскольку, прикажи ему Дэниелс,премьер-министр наверняка поинтересовался бы о причинах такого распоряжения.Однако здесь слишком много «если», и все они противоречат друг другу. ЕслиО'Мерфи чист, почему он свернул? А если нет, почему уехал, как только сталистрелять, спасая тем самым жизнь премьер-министра? И опять-таки: если ончестен, то почему, доставив премьера на вокзал, тут же прямиком направляется влогово врага?

— Выглядит скверно, — признался я.

— Будем последовательны. Что мы имеем за и противкаждого из этих двух? Сначала О'Мерфи… Против: подозрительный сход с маршрута,ирландское происхождение и крайне сомнительное исчезновение. За: поспешность, скоторой он вывел машину из-под обстрела, спасая жизнь премьер-министра, службав Скотленд-Ярде и — исходя из доверенного ему поста — отличный послужнойсписок. Теперь Дэниелс. Против: кроме неясного происхождения и совершенно неподобающих англичанину способностей к языкам, нет ничего. (Простите, mon ami,но как полиглот вы решительно не состоялись.) За: найден усыпленным, связанными с кляпом во рту, что вроде бы говорит о его непричастности.

— Это мог сделать и его сообщник — для отвода глаз.

Пуаро покачал головой.

— Французская полиция знает толк в таких штучках. Крометого, по достижении цели, то есть удачном похищении премьер-министра, ему небыло нужды оставаться. Нет, его сообщники могли, конечно, усыпить его исвязать, но лично я не в состоянии понять, чего бы они этим добились. Отныне идо тех пор, пока дело не прояснится, он будет совершенно для них бесполезен,находясь под пристальным наблюдением полиции.

— Может, он должен был направить их по ложному следу?

— Тогда почему он этого не сделал? Он сообщил только,что ему к лицу прижали какую-то тряпку и больше он ничего не помнит. Это совсемне похоже на ложный след.

— Ну, — протянул я, взглянув на часы, —думаю, самое лучшее сейчас — это отправиться на вокзал. Возможно, разгадканаходится во Франции.

— Возможно, друг мой, но лично я в этом сомневаюсь.М-да, невероятно… чтобы премьер-министра не смогли найти на вполне определеннойтерритории, где и спрятать-то его практически невозможно. Если контрразведка иполиция двух стран не нашли его, что могу я?

На вокзале нас встретил сэр Додж.