— Это детектив Барнс из Скотленд-Ярда и майор Норман.Они будут в полном вашем распоряжении. Удачи! Положение прескверное, но я нетеряю надежды. Теперь простите, я должен спешить…

И министр поспешно удалился. Мы перекинулись парой слов смайором Норманом. Среди людей на платформе я увидел маленького, похожего нахорька человечка, который разговаривал с высоким блондином. Это был старыйзнакомый Пуаро — инспектор Джепп, считавшийся одним из самых толковыхсотрудников Скотленд-Ярда. Он подошел и жизнерадостно поприветствовал моегодруга.

— Слышал, вы тоже задействованы. Чистая работа! Такловко все провернуть! Только не верю я, что они долго продержатся. Наши ребятапрочесывают там каждый сантиметр. Французы тоже. Сдается мне, еще пара часов иим крышка!

— И премьеру, возможно, уже, — мрачновато вставилвысокий детектив.

Лицо Джеппа вытянулось.

— Да… Только мне почему-то кажется, что он жив.

Пуаро кивнул.

— Да-да. Он жив. Только вот найдут ли его вовремя? Я,как и вы, думал, что они не смогут скрывать его так долго…

Прозвучал свисток, и все поспешили в вагон. Поезд нехотятронулся и лениво потянулся со станции.

Странная это была поездка. Всюду люди из Скотленд-Ярда…Везде разложены карты Северной Франции, пальцы, обгоняющие друг друга впутешествии по обозначенным городам и дорогам… И у каждого — своя версия.Обычная словоохотливость изменила на этот раз Пуаро, и он молча забился в уголс видом обиженного ребенка. Зато я нашел занимательного собеседника в лицемайора Нормана, и путешествие пролетело незаметно. В Дувре меня немалопозабавило поведение Пуаро. Едва взойдя на палубу корабля, он мертвой хваткойвцепился в мою руку, с ужасом всматриваясь в поднимающиеся волны.

— Mon Dieu! — прошептал он. — Это ужасно!

— Не унывайте, Пуаро, — подбодрил я его, стараясьперекричать ветер. — У вас все получится. Вы найдете его — я уверен.

— Ax, mon ami, как вы ошибаетесь! Меня беспокоит совсемдругое… Это ужасное море, mal de mer[55] — невыносимые муки!

— О-о! — только и ответил я.

Судно задрожало от заводимых моторов, и Пуаро, застонав,прикрыл глаза.

— У майора Нормана есть карта Северной Франции, есливам интересно, — попробовал отвлечь я его. Пуаро печально качнул головой.

— Нет-нет. Оставьте меня, мой друг. Видите ли, чтобыдумать, мозг должен находиться в мире с желудком. Лаверже рекомендуетпревосходный метод для преодоления mal de mer. Вы вдыхаете — очень медленно,поворачивая голову вправо — и медленно же выдыхаете, поворачивая ее уже влево,а между вдохами считаете до шести.

Я понаблюдал немного за его упражнениями и поднялся наверх.

Когда мы медленно входили в Булонский порт, Пуаро, каквсегда безупречно аккуратный и улыбающийся, присоединился ко мне на палубе ишепотом сообщил, что система Лаверже творит подлинные чудеса.

Джепп все еще водил указательным пальцем по развернутойкарте.

— Чушь! Машина выехала из Булони. Здесь они свернули. Явам говорю: они сменили машину. Вы поняли мою мысль?

— Ну, — ответил высокий детектив, — лично яставлю на порты. Десять против одного: они вывезли его морем. Джепп затрясголовой.

— Слишком просто. И учтите: немедленно вышел приказ озакрытии всех портов.

Когда мы причалили, еще даже не полностью рассвело. МайорНорман тронул Пуаро за рукав.

— Вас ожидает армейская машина, сэр.

— Благодарю вас, мосье — в настоящий момент я никуда несобираюсь.

— А?

— Сейчас мы все вместе отправляемся в этот отель нанабережной, — заявил Пуаро и немедленно потребовал, чтобы по прибытии емупредоставили лучший номер. Мы, озадаченные и растерянные, плелись следом.

— Хороший детектив так бы не поступил, а? — ехидноосведомился Пуаро, смерив нас быстрым взглядом. — Я знаю. Хороший детективдолжен быть полон энергии. Он должен бегать. Туда-сюда. Валяться в дорожнойпыли и рассматривать в лупу следы автомобильных шин. Потом еще подбирать окуркии брошенные спички, верно? Так ведь вы думаете, да?

Его глаза вызывающе устремились на нас.

— Так вот. Я, Эркюль Пуаро, говорю вам, что это всечушь. Настоящие улики — они здесь. — Он постучал себя по лбу. —Понимаете вы это? И вообще: не нужно мне было уезжать из Лондона. Достаточнобыло как следует подумать дома. Единственное, что важно — это маленькие серыеклеточки. Тихо и незаметно они делают свое дело, и вот я уже прошу карту,указываю пальцем место — вот так — и говорю: премьер-министр там! И ондействительно там! Метод и логика — вот все, что действительно нужно. Этотстремительный бросок во Францию — одна сплошная ошибка, детская игра вдогонялки. Но уж теперь, пусть и с опозданием, работа пойдет как ей положено —изнутри. Тихо, друзья мои, прошу вас.

И пять долгих часов он просидел без единого движения,изредка мигая своими зелеными, мерцающими как у кошки, глазами. Они становилисьвсе зеленее и зеленее, человек из Скотленд-Ярда все презрительнее ипрезрительнее, майор Норман все мрачнее и нетерпеливее, и даже я нашел, чтовремя тянется как-то уж очень медленно.

В конце концов я встал и как можно бесшумнее подошел к окну.Расследование превращалось в фарс. Втайне я переживал за своего друга. Если ужему и суждено было потерпеть неудачу, лучше чтобы это было не так позорно исмешно. Уставясь в окно, я мрачно наблюдал, как рейсовый пароход, стоящий упричала, изрыгает клубы дыма.

Из задумчивости я был вырван раздавшимся чуть не из-подмоего локтя восклицанием Пуаро:

— Mes amis,[56] приступим!

Обернувшись, я обнаружил, что с моим другом произошлочудесное превращение. Его глаза сверкали, а грудь ходила колесом.

— Я немного оплошал, друзья мои, но теперь… теперь явижу свет во мраке!

— Я вызову машину, — бросил майор Норман, кидаяськ двери.

— Нет необходимости. Она мне не понадобится.Благодарение Богу, ветер стих.

— Вы хотите сказать, что пойдете пешком, сэр?

— Нет, мой юный друг. Я не святой Петр. Моря япредпочитаю пересекать на кораблях.[57]