– Видите ли, магические сущности, которые я изучаю вот ужетриста лет, малопостижимы. Предмет внешне часто кажется не тем, чем является насамом деле. Например, цветочный горшок может в действительности быть волшебнымкопьем или шлемом, а какой-нибудь допотопный табурет – скипетром власти. Иникто не догадается об этом, пока не пробьет час. Поэтому не удивлюсь, еслитрон Древнира теперь имеет вид… э-мюэ… старого сундука или склепа. А вот когдапробьет час…

– Это мы уже слышали… – нетерпеливо перебил егоСарданапал. – Нас больше интересует, когда он пробьет, этот час. Вы можетенас просветить?

Фудзий надул щеки. Он настолько преисполнился важности, чтоедва не взлетал к потолку, как воздушный шар.

– Разумеется! Я уже сделал подсчеты, основанные на целомряде магических формул. Если не предпринимать никаких особых мер, трон Древнирасамостоятельно проявится не раньше, чем через месяц, но не позже, чем через дветысячи лет.

Сарданапал и Поклеп переглянулись.

– Срок исключительно точный. А можно как-нибудь ускоритьпроцесс? – мягко спросил академик.

– Безусловно! – закивал Фудзий. – Высвободитьистинную сущность способен обряд высвобождения, который мне хорошо знаком. Нообряд этот довольно трудоемкий и требует значительного сосредоточения. Нельзяже, в самом деле, высвобождать сущность из всякого хлама, которого в Тибидохсехоть пруд пруди? А теперь прошу простить меня! Мне нужно отлучиться! У меняродилась одна необычайно важная мысль, которую обязательно следует записать. Япочему-то всегда забываю свои самые ценные мысли. Именно поэтому мои завистникииз Магфорда распространили обо мне нелепый слух, будто я полный идиот!

Фудзий нравоучительно воздел к потолку палец и деловитоумчался. Слышно было, как он в коридоре кричит на циклопов, пытающихсяпреградить ему дорогу.

– Академик, зачем вы пригласили этого кре… субъекта? –поинтересовался Поклеп.

– А я откуда знал, что он собой представляет? А теперьдаже назад отослать нельзя – это потребует слишком много магической энергии, аее у нас кот наплакал. В любом случае, я понимаю, почему в Магфорде мнеего так охотно спихнули! – с сожалением отвечал Сарданапал.

Внезапно что-то привлекло внимание Поклепа. Он опустился начетвереньки и принялся нюхать пол. Тане из ее убежища почудилось, что вслужебном рвении он даже лизнул его.

– Ага, жирное майонезное пятно! Свежее! Откуда бы ему здесьвзяться, а? – мнительно поинтересовался завуч.

– Действительно, откуда? И русалками почему-то пахнет. Этотрыбный запах узнаешь из тысячи, – как бы мимоходом заметил Сарданапал.

Поклеп вскочил. Его клочковатые брови гневно поползли налоб.

– Я попросил бы без намеков! Русалки здесь ни при чем! Онине бродят ночами по Тибидохсу и не забираются на чердак!

– Но запах-то есть. Надеюсь, ты не будешь с этим спорить?

– Это ничего не значит!

– Тогда и майонезное пятно может ничего не значить. Вовсяком случае, может не давать оснований для определенных выводов. Не такли? – спросил Сарданапал.

Завуч заскрежетал зубами. Он терпеть не мог, когда егоставили на место.

– Мы до сих пор не обыскали чердак! Вдруг вор еще здесь? Язомбирую его на месте! Он пожалеет, что сразу не родился лопухоидом! –заявил он.

Подозрение, что похититель котла, балдахина и качалки можетоказаться где-то поблизости, привело Поклепа в крайнее возбуждение. Он принялсябегать по чердаку, срывая чехлы с мебели и произнося заклинание видимости. Каквсегда бывало у завуча в такие минуты, красные искры сыпались с его кольцавперемежку с зелеными. Наконец очередь дошла и до шкафа.

В тщетной попытке сделаться как можно меньше и незаметнееТаня подтянула колени к груди. Она хотела схватить Баб-Ягуна за руку, но вместонее вцепилась в трубу пылесоса и едва не завопила от ужаса, не сообразив втемноте, что это такое.

Завуч уже взялся за чехол, чтобы сорвать его однимдвижением, но именно в этот момент Сарданапал небрежно сказал:

– Поклеп, даже если в этом шкафу кто-то и есть, в чем ясомневаюсь, искать его все равно бесполезно.

– Почему? – напрягся завуч.

– Посмотри на табличку. Это магический шкаф Екатерины II. Внего можно спрятать сто человек, да так, что их не обнаружит и целая дивизиясыщиков. Даже, заметь, если разберут шкаф по доскам. Думаешь, иначе как бы оноказался в музее?

Поняв, что академик прав, Поклеп неохотно опустил чехол иотошел от шкафа.

– Пускай! Скорее всего негодяй успел сбежать! – буркнулон. – Ну и что будем делать дальше? Как поступим с учениками?

Не отвечая, Сарданапал прошелся по чердаку и остановился удвери. Его лицо стало суровым и одновременно печальным.

– Выход один, и он очевиден. Фактически повторяется та жеситуация, что и в год, когда титаны разрушили Тибидохс. Ты понимаешь меня?

– Нет.

– Жаль. Остатки магии надо беречь, или они иссякнут черезнесколько дней. Но беречь магию, когда здесь столько учеников, каждый изкоторых произносит в день по сотне заклинаний, невозможно. Все ученики должнывернуться в лопухоидный мир и оставаться там, пока трон Древнира не будетобнаружен. До этого времени находиться тут небезопасно и даже накладно.

– А экзамены?

– Экзамены мы перенесем на осень. Или на конец лета. Иногорешения я не вижу!

– И это правильно! – воодушевился Поклеп. – Развене то же самое я всегда предлагал? К лопухоидам этих маленьких бездельников!Всю школу к лопухоидам! Они понаделают там дел, и осенью мне будет когозомбировать!

Сарданапал улыбнулся.

– Но-но, Поклеп, ты, как всегда, не дослушал…К лопухоидам отправятся не только ученики. Части преподавателей тожепридется оставить Тибидохс. В том числе и тебе, – сказал академик.

Ошеломленный завуч споткнулся на ровном месте.

– Меня? К лопухоидам? – переспросил он.

– Разумеется, – непреклонно произнес Сарданапал. –Причем без магического кольца и без права использовать заклинания.

– ЧТО? ПОЧЕМУ?