– Кто-то же должен подавать пример экономии магическойэнергии? И кто это может быть, как не второе после меня лицо? Пойми меняправильно, Поклеп. Дети – самое ценное, что у нас есть. Кому еще я могудоверить их безопасность, как не тому, в ком я полностью уверен? Ты защитишь ихи не позволишь наломать дров, чтобы осенью у нас не было проблем… Не так ли?А чтобы тебе не было одиноко, можешь взять с собой русалку. Уверен,путешествие она перенесет нормально, тем более что лететь вам придется надокеаном.

Поклеп пожелтел от злости. Он уже понял, что решениеакадемика окончательное и оспаривать его бессмысленно. Бормоча, что онпостарается, чтобы маленькие пройдохи надолго запомнили свое пребывание влопухоидном мире, он выбежал вон. Циклопы закосолапили за своим начальником.

Сарданапал же задержался еще на минуту. Таня, по-прежнему неотрывавшаяся от щели, видела, что, покидая музей, академик повернулся к шкафуи, хмурясь, погрозил правым усом. Его левый ус при этом вытянулся ввосклицательный знак, а борода укоризненно замерцала.

– Это было самое-самое последнее из всех последнихпредупреждений! – как будто ни к кому не обращаясь, громко сказалакадемик.

Девочка замерла. Придя в себя, она толкнула Баб-Ягуна ногой,но опять вместо Ягуна ей подвернулся пылесос.

Как они могли надеяться скрыть что-то от Сарданапала?Академику с самого начала было известно, что они здесь. Но он их не выдал, дажеловко отогнал от шкафа любопытного Поклепа. Зачем он это сделал? Не потому ли,что знал, что к похищению качалки Древнира они отношения не имеют?

Более того, глава Тибидохса намеренно дал им подслушать свойразговор с Поклепом. Зачем? Просто из жалости или потому, что у него былина то свои причины?

Утром всех ожидали невеселые известия. В Зале Двух Стихий,сотканное из огненных языков, пылало объявление:

«ВНИМАНИЕ! НА КОЛЬЦА НАЛОЖЕНА БЛОКИРОВКА! ИСПОЛЬЗОВАНИЕМАГИИ ОГРАНИЧИВАЕТСЯ ОДНИМ ЗАКЛИНАНИЕМ В ДЕНЬ!

ЭКЗАМЕНЫ ПЕРЕНОСЯТСЯ НА НЕОПРЕДЕЛЕННОЕ ВРЕМЯ.

ОТЛЕТ К ЛОПУХОИДАМ (ПО МЕСТУ ЛОПУХОИДНОГО ПРОЖИВАНИЯ)СЕГОДНЯ В 16-00. СБОР НА ДРАКОНБОЛЬНОМ ПОЛЕ.

ОТВЕТСТВЕННЫЕ ЗА ПЕРЕЛЕТ – ЗУБОДЕРИХА И ПОКЛЕППОКЛЕПЫЧ».

У объявления толпились растерянные, ничего не понимающиеученики. Фудзий и профессор Клопп, тоже находившиеся в зале, не отвечали навопросы, дожидаясь, пока подойдет Сарданапал.

Дуся Пупсикова и Верка Попугаева рыдали. Рита Шито-Крытобелыми крепкими зубами кусала носовой платок. Заодно она тяпнула за палец исунувшегося некстати с выражением сочувствия Шурасика. Шурасик печально отошел,нянча палец. Он все на свете делал с хорошими побуждениями и абсолютно все невовремя. И это было самое грустное. Шурасик и окружающий мир никак не моглисостыковаться в своих проявлениях.

Зато Гробыня выглядела не особенно огорченной. Онаразгуливала по залу и, подбоченясь, говорила всем подряд:

– Ну дожили, на каком острове живем! К лопухоидамотправляют! Ничего, мой Пупперчик найдет меня везде! Обратно в эту дыру я точноне вернусь!

Свое единственное на сегодня заклинание она использовала,чтобы напечатать целую пачку визитных карточек. На каждой карточке значилось:

«GROBYNJA PUPPER (Sklepoff)

Гробыня Склепова (Пуппер)

Адрес (Adress): Англия, драконбольная

школа невидимок».

– Склепофф – это я еще понимаю! Но с каких это пор ты у насПуппер? Что-то я не помню вашей свадьбы! Или меня просто забылипригласить? – насмешливо сказала Катя Лоткова, разглядывая врученную ейкарточку.

– Свадьбы еще не было. Но она будет, и очень скоро. Икое-кто из наглых ведьмочек останется за бортом, – заверила ее Гробыня.

– Это мы еще посмотрим! – фыркнула Катя. – Зачемты вообще Пупперу нужна? У них и без тебя есть кому гарпий на поле распугивать!

Взбешенная Гробыня попыталась сглазить Лоткову, но второйраз перстень у нее не сработал. Зато у Кати сегодняшняя искра еще не былаиспользована, и Гробыня вынуждена была отложить свою месть.

– Ничего! – прошипела она. – Хорошо смеется тот,кто смеется последним!

– Ерунда! – категорично заявила Лоткова. – Хорошосмеется тот, у кого зубы хорошие! Но к тебе это не относится. Так что хихикайсебе в платочек, гражданка Sklepoff!

В зал вошли Сарданапал, Зубодериха и Поклеп Поклепыч ивскоре после них Медузия. Ее медно-рыжие волосы были завязаны косынкой, но всеравно видно было, как они шипят и пытаются превратиться в змей. ДоцентуГоргоновой явно не нравилось объявление, которое собирался сделать Сарданапал.

В зале мгновенно стало тихо. Так тихо, что слышно было даже,как сипло дышат атланты, держащие своды над лестницей.

Академик остановился посреди зала в мозаичном кругу срунами. Он старался смотреть поверх голов.

Его глаза за стеклами очков подозрительно поблескивали.Видно, находя нетактичным дразнить хозяина в такой час, оба уса и борода велисебя как паиньки. Усы заботливо поддерживали разболтавшиеся дужки очков.

– Друзья мои! Маленькие мои друзья! Нам очень стыдно, чтовсе так вышло, но волшебная энергия на Буяне иссякает. Кто-то, кого нам до сихпор не удалось обнаружить, похищает из Тибидохса предметы, принадлежавшие ещеДревниру. Именно поэтому всем вам сегодня предстоит длинный перелет до техлопухоидных городов, где вы жили раньше. Сопровождать вас будут Поклеп Поклепычи Зубодериха. Они останутся с вами, готовые явиться на помощь по первому вашемузову…

– Чтоб я позвал на помощь Поклепа! Да я скорее соглашусьсъесть живую мышь! – прошептал Баб-Ягун.

Он еще с утра разнюхал у бабуси, что ему тоже придетсялететь к лопухоидам. Сарданапал проявил невероятное для него упорство, отправивпо домам даже первокурсников. Разумеется, для пятнадцатилетнего (почти) Ягунаникто не собирался делать исключение. Решено было, что Баб-Ягун, которому негдебыло остановиться, поселится вместе с Таней у дяди Германа. Зато Ванькаоставался в Тибидохсе. Ягге наотрез отказалась его выписывать, заявив, что стаким сотрясением мозга мальчишка сможет лететь только на носилках и то недальше кладбища. Здесь уже Сарданапал не мог не уступить ей.