– Ну, это не похоже на работу, – возразила Рода.

– Для вас, – сказала миссис Оливер. – Потому что вы ее и ненюхали! Для меня это еще какая работа. Я иной раз несколько дней кряду только иделаю, что бормочу себе под нос сумму, которую я смогу получить за очереднуюпубликацию в журнале. И знаете, это как шпоры коню. Так же, как ваша банковскаякнижка, когда вы видите, как у вас растет счет в банке.

– Никогда бы не подумала, что вы сами печатаете на машинке,– сказала Рода. – Я думала, у вас секретарь.

– У меня действительно была секретарша, и я пыталасьдиктовать ей, но она была такой грамотейкой, что просто вводила меня вдепрессию, работать не хотелось. Я поняла: она на много лучше меня знаетанглийский и грамматику, всякие там точки и точки с запятыми, и началаиспытывать чувство неполноценности. Тогда я попыталась работать с совсем ужмалограмотной девицей, но, конечно, из этого тоже ничего не вышло.

– Это так здорово, уметь все придумывать, – сказала Рода.

– Придумывать я люблю, – со счастливой улыбкой сказаламиссис Оливер. – Что в самом деле утомительно – так переносить потом все это набумагу. Вроде бы запишешь, а потом оказывается, что объем в два раза меньше,чем тебе заказали, и тогда мне приходится добавлять еще убийство и новоепохищение героини. Это очень надоедает.

Рода не ответила. Она с изумлением смотрела на миссисОливер, с по-юношески пылким благоговением перед знаменитостью, но тем не менееона была разочарована.

– Вам нравятся обои? – спросила миссис Оливер, описываярукой широкий круг. – Я страшно люблю птиц. Предпочтительнее тропических насоответствующем фоне. Это вызывает у меня ощущение жаркого дня, даже когда наулице мороз. Ничего не могу делать, пока как следует не согреюсь. Зато мой СвенХьерсон каждое утро разбивает ледяную корку, когда ныряет в прорубь.

– Все это просто изумительно, – сказала Рода. – И ужасномило то, что вы не сердитесь, что я оторвала вас от работы.

– Выпьем кофе с тостами, – сказала миссис Оливер. – Оченьчерного кофе с очень горячими тостами. Я готова это делать когда угодно.

Она пошла к двери и, открыв ее, громко крикнула прислуге,потом возвратилась и спросила:

– Зачем вы приехали в город, за покупками?

– Да, я сделала кое-какие покупки.

– Мисс Мередит тоже приехала?

– Да, она пошла с майором Деспардом к адвокату.

– Э-э, к адвокату? – Брови миссис Оливер вопрошающеподнялись.

– Да. Понимаете, майор Деспард сказал ей, что следует взятьадвоката. Вы знаете, он был так любезен.

– Я тоже была любезна, – сказала миссис Оливер, – но, увы,это не очень-то подействовало, верно? Собственно, мне кажется, вашу подругу мойвизит возмутил.

– О, поверьте мне, нет. – От смущения Рода заерзала настуле. – На самом деле это и есть одна из причин, почему я сегодня пришла квам, чтобы объяснить… Видите ли, по-моему вы все не так поняли. Она, правда,казалась очень нелюбезной, но на самом деле это не так. Я имею в виду, еенасторожил не ваш приход. А что-то, что вы сказали.

– Что-то, что я сказала?

– Случайно, конечно… Это просто неудачно совпало.

– Что же я такое сказала?

– Вы, наверно, даже и не помните. Это было так, междупрочим. Вы сказали что-то о несчастном случае и яде.

– Да?

– Я так и знала, что вы не помните. Видите ли, в жизни Эннбыл когда-то страшный случай. Она была в доме, где женщина приняла яд –краситель для шляп. Я думаю, по ошибке, перепутала с чем-то другим. И она умерла.И, конечно, для Энн это было тяжелым ударом. Она ни слышать, ни говорить обэтом не может. А вы напомнили ей, сказав о яде, и она сразу переменилась, сталатакая холодная, натянутая. И я заметила, что вы обратили на это внимание. Яничего не могла сказать при ней. Но я очень хотела, чтобы вы знали: это не то,что вы думаете. Это не неблагодарность.

Миссис Оливер взглянула на зардевшееся подвижное лицо Роды имедленно сказала:

– Понимаю.

– Энн ужасно впечатлительная, – сказала Рода. – Она не умеетпереносить трудности. Если ее что-то расстраивает, она лучше об этом не будетговорить, хотя на самом-то деле в этом нет ничего хорошего, по крайней мере, ятак думаю. Это только уход от трудностей, делаешь вид, что их не существует. Ябы предпочла избавиться от них, каких бы мучений мне это ни стоило.

– О, да вы, моя дорогая, солдат, – спокойно сказала миссисОливер. – А ваша Энн – нет.

Рода вспыхнула.

– Энн – чудная.

– Я не отрицаю, что она чудная, – с улыбкой сказала миссисОливер. – Я только говорю, что она не столь мужественна. – Она вздохнула идовольно неожиданно для девушки спросила: – Вы верите, что правда ценнее всего?

– Конечно, верю, – сказала Рода, настораживаясь.

– Да, легко сказать, но если задуматься… Правда иногдапричиняет страдания, разрушает иллюзии.

– Все равно лучше ее знать, – сказала Рода.

– Вот так и я думаю. Но не знаю, так уж ли это разумно.

– Не говорите Энн, что я вам рассказала, ладно? Ей это непонравится.

– Разумеется, еще бы. У меня и в мыслях не было. Давно этопроизошло?

– Около четырех лет назад. Странно, не правда ли, какнекоторых преследует какая-то напасть. У меня была тетя, которая все времяпопадала в кораблекрушения. И Энн – эти две внезапные смерти. Что, конечно,гораздо хуже. Убийство – это довольно страшно. Верно?

– Да, страшно.

В эту минуту появился черный кофе и горячие тосты с маслом.

Рода пила и ела с удовольствием, как ребенок. Запросто питькофе со знаменитостью для нее было большим событием. Когда с тостами былопокончено, она встала и сказала:

– Я все же надеюсь, что не очень вам помешала. Вы не будетевозражать, в общем, вас не затруднит, если я пришлю одну из ваших книжек ипопрошу подписать ее мне?

Миссис Оливер рассмеялась.

– О, мы можем поступить проще. – Она открыла буфет в дальнемуглу комнаты. – Какая вам нравится? Мне очень нравится «История второй золотойрыбки». Не такая откровенная халтура, как остальные.

Немного шокированная тем, как писательница характеризуетдетище своего пера, Рода с радостью приняла подарок. Миссис Оливер, раскрывкнижку, невероятно размашисто расписалась и вручила ее Роде: