Деспард пожал плечами.

– Бывают такие женщины. Играют, я полагаю, целыми днями,часто неплохо играют.

– Вы бы не могли так, а?

Майор покачал головой.

– Я помню всего пару раздач. Одну, где я мог сыграть набубнах, но Робертс перебил мне игру, а сам – подсел, только мы его не удвоили,к сожалению. Помню еще бескозырную. Ненадежное дело – все карты не те. Подселибез двух.

– Вы часто играете в бридж?

– Нет, так, иногда. Хотя игра эта хорошая.

– Вы ее предпочитаете покеру?

– Лично я – да. В покере слишком много азарта.

– Думаю, что мистер Шайтана не играл ни в какие игры, вкарточные то есть, – задумчиво сказал Пуаро.

– Только в одну игру Шайтана играл постоянно, – мрачнозаключил Деспард.

– В какую же?

– В самую подлую.

Пуаро помолчал немного.

– И вы это знаете? Или только предполагаете?

Деспард стал красным как кирпич.

– Вы имеете в виду, что следует сослаться на источник? Яполагаю, это правда. Словом, сведения точные. Я случайно узнал. Но я не могуоткрыть вам источник. Информация, которую я получил, адресована мне лично.

– Вы хотите сказать, что дело связано с женщиной илиженщинами?

– Да, Шайтана – подлец, он предпочитал иметь дело сженщинами.

– Вы думаете, он шантажировал их? Интересно.

Деспард покачал головой:

– Нет, нет, вы меня не так поняли. В определенном смыслеШайтана был шантажистом, но не обычного толка. Для него не представлялиинтереса деньги. Он был духовным вымогателем, если только так можно выразиться.

– И он получал… что именно?

– Он получал удовольствие. Единственно, чем я это могуобъяснить. Получал наслаждение, наблюдая, как люди боятся и дрожат перед ним. Яполагаю, это позволяло ему чувствовать себя не какой-нибудь букашкой, ачеловеком значительным. Весьма эффектная поза перед женщинами. Стоило емутолько намекнуть, что ему все известно, как они начинали ему рассказыватьтакое, чего он, может быть, и не знал. Это удовлетворяло его своеобразноечувство юмора. Он самодовольно расхаживал потом с мефистофельским видом: «Я всезнаю! Я великий Шайтана!» Шут проклятый!

– И вы предполагаете, что он таким образом напугал миссМередит?

– Мисс Мередит? – в недоумении посмотрел на него Деспард. –Я не думал о ней. Она не из тех, кто боится таких мужчин, как Шайтана.

– Pardon. Вы имеете в виду миссис Лорример?

– Нет, нет, нет. Вы меня неправильно поняли, я говорилвообще. Напугать миссис Лорример не так-то просто. И она не похожа на женщину сроковым прошлым. Нет, определенно я никого не имел в виду.

– Это, так сказать, обобщение, к которому вы пришли?

– Вот именно.

– Очень может быть, – медленно начал Пуаро, – что, этот, каквы его называете, даго очень тонко понимал женщин, знал, как подойти к ним, каквыудить у них секреты… – Он остановился.

Деспард нетерпеливо перебил его.

– Абсурд. Этот человек был просто шут, ничего опасного в немна самом деле не было. Но все же женщины опасались его. Нелепо! – Деспард вдругподнялся. – Хэлло! Я слишком далеко зашел. Чересчур увлекся темой. Всегодоброго, мсье Пуаро. Посмотрите вниз и увидите, как моя верная тень выйдет замной из автобуса.

Он поспешно ретировался и сбежал по ступенькам вниз.Раздался звонок кондуктора. Но он успел сойти до второго.[81]

Посмотрев вниз на улицу, Пуаро обратил внимание на Деспарда,шагающего по тротуару… Он не стал утруждать себя разглядыванием егопреследователя. Пуаро интересовало нечто другое.

«Мечта служанок» – так едко прозвали сержанта О’Коннора егоколлеги по Скотленд-Ярду.

Несомненно, он был видный мужчина. Высокий, стройный,широкоплечий. Но не столько правильные черты лица, сколько лукавый и дерзкийвзгляд делали его неотразимым для прекрасного пола. Было ясно, что сержантО’Коннор добьется результатов, и добьется быстро.

И верно, уже четыре дня спустя после убийства мистераШайтаны сержант О’Коннор сидел на дешевых местах в «Уилли Нилли ревю»[82] бок обок с мисс Элси Батт, бывшей горничной миссис Краддок, 117, Норд-Адли-стрит.

Тщательно выдерживая тактику наступательной операции,сержант О’Коннор как раз приступал к штурму.

– Вон тот тип на сцене напоминает мне, – говорил он, –одного из моих старых хозяев. Краддок фамилия. Забавный, знаете, был малый.

– Краддок? – повторила Элси. – Я когда-то работала укаких-то Краддоков.

– Вот здорово! Может быть, у тех самых?

– Жили на Норд-Адли-стрит, – сказала она.

– Когда я приехал в Лондон, я поступил к ним, – поспешноподхватил О’Коннор. – Да, кажется, на Норд-Адли-стрит. Миссис Краддок – вот этобыло нечто! Для нас, слуг.

Элси вскинула голову.

– У меня терпения на нее не хватало, вечно что-то выискивалаи ворчала. Все ей не так.

– И мужу доставалось тоже, верно?

– Она всегда жаловалась, что он не уделяет ей никакоговнимания, всегда говорила, что здоровье у нее никудышное, и все вздыхала,охала. А правду сказать, и не больная была вовсе.

О’Коннор хлопнул себя по колену.

– Вспомнил! Ведь что-то там такое было у нее с каким-тодоктором? Крутила вовсю или не очень?

– Вы имеете в виду доктора Робертса? Очень симпатичныйджентльмен был, очень.

– Все вы, девицы, одинаковы, – сказал сержант О’Коннор. –Как только мужчина перестает быть ангелом, вы сразу начинаете его защищать.Знаю я таких удальцов.

– Нет, не знаете. Вы совсем не правы насчет него. Он ничеготакого не делал. Это не его вина, что миссис Краддок все время посылала за ним.А что доктору было делать? Если вы хотите знать, он вообще о ней не думал, длянего она была пациентка, и все. Это она все устраивала. Оставила бы его впокое, так нет, не оставляла.