— Поторопитесь, у вас много работы, — мистер Хоунто прожигал меня взглядом.

Я собралась было уйти, но решила уточнить.

— Какая именно работа?

Судя по утренней беседе, дворецкий с огромной радостью вручит мне грязную работенку. Хотелось бы заранее узнать уровень ямы, в которую меня закинут.

— Я обо всем расскажу, — важно произнес мистер Хоунто. — Идите, переодевайтесь. Я буду ждать вас на крыльце.

На крыльце?

Нет, я не против. Крыльцо, так крыльцо, только вот в чем подвох… Или его вовсе нет, и я сама себя накручиваю.

Управилась с переодеванием я за пять минут, плюс-минус одна. Мистер Хоунто, как и было оговорено, ждал меня сразу за дверью.

Я все это время задавалась вопросом, что же меня ждет… Так вот: все весьма прозаично. В руках дворецкий держал секатор, странную штуку с тремя длинными загнутыми острыми шпилями (отдаленно напоминает вилы, в садоводстве не сильна). На бортике металлического ведра висела пара резиновых перчаток, а в ведре болталась пластиковая бутылочка с опрыскивателем.

— Надо привести в порядок сад, — начал мистер Хоунто. — Начнете с цветов, закончите подстриганием живой изгороди.

А вот и грязная работа. Под палящим солнцем в середине лета. Но и плюс имеется — загар все же появится, а я переживала, что так и останусь бледной. Зря!

— Никогда не была против общественно полезных работ, и сад ваш мне очень импонирует… — я посмотрела вокруг. — Но не могу не уточнить: вы уверены, что эта работа для меня?

Мистер Хоунто ухмыльнулся и кивнул. Кажется, он меня не совсем так понял. Я в саду всю жизнь только цветочки рвала. Если швабру и веник я в руках держала и знала, как с ними управляться, то вот с садовым инвентарем…

— Ладно, — бодро согласилась я, — только мне надо переодеться.

Платье прислуги для такой работы не годится. Купальник бы сюда, но чего нет, того нет.

Положение спасли шорты и футболка, в которых меня в этот дом приволокли. Футболку завернула на грудь, так, чтобы прикрывала белье, но оголяла живот. А шорты и так короткие.

Дворецкий окинул меня придирчивым взглядом, но вид мой оставил без комментариев. Так и нечего комментировать. Спустись я в одном белье, другое дело, а у меня вполне приличный вид. Приличный для работника сада, но не для принцессы, а поскольку на территории дракона любой статус теряет свою силу мне беспокоиться не о чем.

И вообще я пленница.

— Землю вокруг цветов надо очистить от сорняков и взрыхлить, — начал объяснять мистер Хоунто. — Газон прополоть, — дворецкий смотрел вокруг себя, — изгородь подстричь.

Ну, это я уже слышала.

— До вечера должны управиться.

Территория вокруг дворца немаленькая. Сад занимает всю переднюю часть, а газон всюду землю устилает.

— До вечера не успею. Минимум два дня.

— Ваш срок до вечера, — нудно повторил мистер Хоунто.

Я пожала плечами. Ничего не обещаю.

Начинать было решено с крайней левой клумбы. Розовые и белые пионы очень красиво смотрелись на фоне зеленой изгороди. В сумерках они наверняка придают некий шарм общей атмосфере.

Под кустами ничего не растет, какая-то травка сантиметров пять в высоту с ребристыми листиками… Сказано прополоть, значит, выдираем все. Все, кроме пионов, разумеется.

Я так увлеклась этим занятием — прополоть, разрыхлить, — и не заметила, как пионы кончились. Дальше росли кусты цветов, название коих я вспомнить не смогла. Фиолетовые такие, с бутоном большим, бархатным… В общем, под этими кустами тоже росла трава, но с листьями треугольными.

Все вырываем! Нечего засорять клумбы с красивыми цветами.

А ничего, мне нравится. Я довольно оперативно справилась и с другими цветами по левую сторону от тропинки. Я уже собралась перейти на правую и остановилась.

— Желудок хочет кушать, — зачем-то вслух произнесла я, поставила полупустое ведро с сорняками на мощеную камнем дорожку, кинула на него перчатки и в приподнятом настроении поскакала на кухню.

Дядя Дюльер колдовал у плиты, напевая веселую мелодию. Удивительно. Этот человек весь день проводит на ногах, готовя разные кулинарные шедевры, и каждое утро он бодрее всех обитателей дома. Чудеса, не иначе. Я бы точно так не смогла. На это есть две причины. Первая: меня уволят через полчаса после завтрака, ибо приготовленные мною шедевры явно никто не оценит. Вторая: встать в семь утра (или даже в шесть, страшно подумать), для того, чтобы приготовить этот самый завтрак, у меня духу не хватит.

— Вовремя, принцесса, — крикнул дядя Дюльер из клубов пара, — обед будет через минуту!

Мой организм работает по часам. Он часами готов есть все вкусненькое, что готовит дядя Дюльер.

Минуты мне как раз хватило для тщательного мытья рук по локти. Работа в саду штука тонкая. Весь испачкаешься, пока из кустов выберешься.

— Вот, — повар с довольным видом поставил передо мной тарелку супа. — Тан-тан с грибами! Я сам его впервые попробовал в Корцеле, и знаешь, он мне не понравился, — дядя Дюльер сел рядом, и подтянул к себе орешки. — Я пытался понять его суть… Ну, знаешь, у каждого блюда своя душа, своя суть… И я… Как сейчас помню: веранда старенького кафе, потрепанные скатерти на облезших столах, твердые стулья, и во всем этом — свой шарм. Своя прелесть. Сидеть в полузабытом месте и смотреть на лес. А леса там бескрайние. И осень только-только взялась: зелень смешалась с осенними красками… Бывая в новых местах, я всегда стараюсь попробовать что-то новое, чтобы потом, пробуя блюдо, в памяти оно всплывало вместе с тем местом… И тот раз я пытался насладиться тан-таном. Я смотрел на желто-красные листья, желто-зеленые листья, чувствовал остроту на языке… И не мог почувствовать души блюда. Этот суп… он был словно чужой тому месту. Как будто суть этого блюда где-то далеко.

Я слушала повара очень внимательно и заворожено. Дядя Дюльер продолжил:

— Он был с грибами, как тот, что ты сейчас ешь. Я тянул время, перемешивая ложкой остатки супа, будто в них я мог распознать то, что искал… И понял. Не место было виной, и не суп. А знаешь что?

— Что?

— Я сам, — повар улыбнулся. — Да, именно я. Я был полон ожиданий, когда заказывал тан-тан. Я ждал чего-то волшебного, какого-то взрыва! А надо было всего лишь прислушаться к вкусу. Тонкому вкусу. Настолько тонкому, что всей глубины не понять, если не превратиться в одно сплошное чувство. Не раствориться в нем…

Я взглянула на пустую тарелку с сожалением… Я не прочувствовала…

— О, не расстраивайся. Если когда-нибудь будешь в Корцеле, обязательно загляни в кафе «Гриндель», на Барсховом склоне. Оно там одно. И лучше, если это будет начало осени. Да, тогда ты все поймешь. И знаешь, мне кажется, ты поймешь быстрее, чем я.

Дядя Дюльер с теплотой на меня смотрел, а после спохватился и кинулся к плите, растворившись за клубами пара.