Среди эльфов существовала поверье о пяти великих драконах,пяти левиафанах, которые представляли природные и колдовские силы. Говорили,что Алекстраза — красный дракон — олицетворяла саму жизнь. О других мало, чтобыло известно, ведь драконы даже до появления людей вели скрытый от постороннихглаз образ жизни. Эльфы чувствовали их влияние и даже время от времени входилив контакт, но более древние существа ни перед кем не открывали свои секреты.

Но среди драконов все же был один, который не прятался отдругих и постоянно напоминал всему миру о том, что изначально на земле правилоего племя — племя драконов. И хотя от рождения ему было дано другое имя, он самдавным-давно назвал себя Крылом Смерти, дабы продемонстрировать своепрезрительное отношение к мелким тварям, окружавшим его, и чтобы они незабывали — кто он для них. Даже старейшины народа Верисы не знали, чторуководит черным гигантом, но он годами делал все, что было в его силах, чтобыразрушить мир эльфов, карликов и людей.

У эльфов для него было другое имя, произносилось оно толькошепотом и на древнем, полузабытом языке. Зейксес. У этого короткого слова быломного значений, и все символизировали нечто ужасное. Хаос. Ярость. Оно означалопервобытные, стихийные силы, которые заставляли извергаться вулканы и вызывализемлетрясения. Если Алекстраза олицетворяла стихии, порождающие жизнь, тоДесвинг воплощал силы, разрушающие ее.

Но сейчас он явно намеревался защитить Верису и Фолстада отсвоего красного сородича. У Десвинга, конечно, была своя причина. У егопротивника была багровая чешуя, а это — цвет его главного врага. Десвингпрезирал драконов всех цветов и всегда стремился уничтожить любого,встретившегося на его пути, но тех, у кого чешуя была того же цвета, что и уАлекстразы, он ненавидел особенно.

— Ну и громадина, да? — пробормотал притихший в одномгновение Фолстад. — А я-то думал, этот монстр давно сдох!

Девушка кивнула. Когда-то Кирин Тор объединил силу всехнаиболее могущественных колдунов человеческого племени и колдовскую мощь эльфови направил ее на уничтожение черного зла. Даже металлические пластины, которыеДесвинг заставил впаять в свою шкуру сумасшедших гоблинов, не смогли защититьего от колдовского удара такой силы. Он упал в океан, упал…

А теперь, видимо, воспарил как ни в чем не бывало.

В этот миг война с орками показалась Верисе детской забавой.Что значат остатки Орды, загнанные в Хаз Модн, в сравнении с этим зловещимгигантом?

Красный дракон рискнул наскочить на черного гиганта и злобнощелкнул пастью. Его морда оказалась в непосредственной близости от Десвинга, итот вполне мог подцепить нападавшего левой лапой, но по каким-то непонятнымпричинам предпочел отделаться тем, что хлестнул красного дракона хвостом. Когдачерный гигант двигался, казалось, под металлическими пластинами пульсируютвены, несущие огонь вдоль всего его тела, и с каждым рыком огонь этот вырывалсяиз пасти чудовища. Ходили легенды, что любой, кто прикоснется к этим венам,сгорит заживо. Кто-то говорил, что вены черного дракона заполнены кислотой,кто-то верил, что это настоящий огонь.

В любом случае соприкосновение означало только одно —смерть.

— Этот орк либо окончательно рехнулся, либо его дракон вышелиз-под контроля! — Фолстад тряхнул головой. — Даже я без нужды не стал быввязываться в драку с этим уродом!

Подлетели другие грифоны. Оторвав взгляд от исполняющихвоинственный танец драконов, Вериса оглядела вновь прибывших, но ни Молока, ниРонина среди них не было. Теперь весь их отряд состоял из четырех наездников исамой Верисы.

— Где колдун? — крикнула она. — Где он?

— Молок погиб, — доложил Фолстаду один из наездников. — Тушаего грифона дрейфует!

При маленьком росте карлики обладали очень мощноймускулатурой, их плотное телосложение лишало их возможности плавать, так чтообнаруженный труп грифона служил доказательством гибели и его наездника.

Но Ронин был человеком, и, следовательно, у мертвого илиживого мага было больше шансов оставаться на плаву. Вериса ухватилась за этумысль:

— А колдун? Вы видели колдуна?

— Я думаю, ответ ясен, моя эльфийская леди, — обернувшисьчерез плечо, вздохнул Фолстад.

Девушка умолкла, она понимала — карлик прав. Если послеразрушения стены замка еще оставалась надежда, то сейчас гибель Ронина былаочевидной. При падении с такой высоты удар о воду сравним с ударом о камень, итут Ронина не могли спасти даже его магические таланты…

Вериса неотрывно смотрела на воду. Она увиделаполузатонувшую тушу красного дракона. Видимо, Ронин и Молок погибли, попав подудар хвоста этой твари, когда та билась в предсмертных конвульсиях.

— Фолстад, что будем делать дальше? — спросил один изнаездников.

Карлик почесал подбородок.

— У Десвинга нет друзей, для него все — враги! Дело ясное —сначала он разберется с меньшим братом, а потом возьмется за нас! Драться с нимбессмысленно! И сотня молотов ничего с ним не сделают, только слегка помнутпанцирь! Так что нам лучше вернуться и рассказать о том, что мы видели!

Карлики поддержали своего лидера, и только одна Вериса нежелала сдаваться:

— Фолстад! Ронин — колдун! Конечно, скорее всего, он мертв,но если он еще жив, если он там, внизу, — ему нужна помощь!

— Да ты рехнулась, извини за грубость, моя эльфийская леди!Никто не выживет, упав с такой высоты!

— Прошу тебя! Сделаем еще один круг, а потом полетим назад!

Если они ничего не обнаружат, ее долг перед магом и еготак-и-не-выполненной миссией будет исполнен. Чувство вины — вот что былоневыносимо для рейнджера.

Фолстад нахмурился — братья по оружию сочтут егосумасшедшим, согласись он задержаться под самым носом Десвинга.

— Ладно! Но только ради тебя! — проворчал он и скомандовалостальным: — Возвращайтесь без нас! Мы вас нагоним, если же мы не вернемся,сделайте все возможное, чтобы всем стало известно о возвращении черногомонстра! Отправляйтесь!

Наездники пришпорили грифонов и полетели на запад, а Фолстаднаправил своего грифона вниз, к воде. Внезапно дикий рев заставил его и Верисузадрать головы в небо.

Десвинг и багровый дракон рычали друг на друга, и с каждымразом их рык становился все громче. Драконы выпустили когти и яростно молотилихвостами по воздуху. Красные вены Десвинга придавали ему устрашающий, почтисверхъестественный вид, словно он был одним из демонов, о которых в древностислагали легенды.