— Да, Десвинг, — абсолютно спокойно отозвался Красус, егоголос не выражал никаких эмоций. — Десвинг, тот, кого дважды считали умершим,тот, кто завладел «Душой Демона», тот, кто уничтожил всякую надежду навозвращение Эры Драконов. Десвинг… тот, кто теперь намерен поработить молодыерасы, сделать их послушным оружием в достижении своих вероломных планов.

— Он заставит их воевать друг с другом…

— Да, Мелигос. Они будут воевать друг с другом, пока от нихне останется лишь жалкая горстка… а потом он уничтожит оставшихся. Тебеизвестно, что за мир он стремится создать. Мир Десвинга и ему подобных.Очищенное королевство Крыла Смерти… там не будет места драконам иного вида.

— Не-е-ет…

Ледяное гротескное существо вдруг начало увеличиваться вразмерах. Его туловище покрылось чешуей. Шкура, секунду назад ледяного белогоцвета, приобрела холодный серебристо-голубой оттенок. Конечности стали толще, аморда по-драконьи вытянулась. Мелигос не завершил своего превращения ипревратился в зловещий гибрид дракона и насекомого, порождение ночных кошмаров.

— Я стал его союзником, и в результате моя стая былауничтожена. «Душа Демона» забрала всех — мою самку, моих детей…. Из всей стаиостался я один! Я жил только сознанием того, что предатель уничтожен, апроклятый диск больше не существует…

— Мы все так думали, Мелигос.

— Но он жив! Жив!

Ярость ледяного дракона заставила дрожать стены пещеры.Гигантские сосульки, падая, вонзались в заснеженный пол, их дрожь порождалавибрацию и передавалась Красусу.

— Да, Мелигос, он жив. Жив, несмотря на все твои жертвы.

Страшный левиафан уставился на колдуна:

— Я слишком много потерял… слишком много! Но ты, ты, ктокогда-то был драконом, а теперь называющий себя Красусом, ты тоже потерял все!

Перед глазами колдуна возник образ возлюбленной Королевы.Волна воспоминаний о днях господства красной стаи Алекстразы захлестнула его…

Он был ее вторым консортом, но первым и самым преданнымвозлюбленным.

Колдун тряхнул головой, стараясь избавиться от горькихвоспоминаний. Желание вновь оказаться в небе и парить над королевствомАлекстразы, охраняя его границы, было невыносимо острым, но он справится. Допоры он должен оставаться человеком, оставаться Красусом, а не красным дракономпо имени Кораэлстраз.

— Ты прав… я многое потерял, — наконец, взяв себя в руки,ответил Красус. — Но я надеюсь вернуть утерянное… утерянное для всех нас.

— Вернуть утерянное? Как?

— Освободив Алекстразу.

Мелигос разразился безумным хохотом. Он хохотал долго игромко, слишком долго даже для такого сумасшедшего, как он. Он корчился отхохота, смеясь над предложением Красуса.

— Понимаю, ты получишь то, что тебе нужно, если, конечно,сумеешь освободить ее! А мне-то от этого какая польза? Что ты можешь предложитьмне, малыш?

— Тебе известно, какой она Аспект. Ты знаешь, что она можетдля тебя сделать.

Смех стих. Мелигос задумался, он не желал веритьуслышанному, но отчаянно верил.

— Она ведь не станет… разве она?..

— Я думаю, это возможно. Шансы есть, так что тебе стоит попробовать.И потом, что ты теряешь? Какое будущее тебя ожидает?

Хозяин пещеры разросся до невероятных размеров, его мордаприобрела ярко выраженные драконьи черты. Перед Красусом стоял левиафан в пять,десять, двадцать раз выше самого колдуна. От жуткого существа, в образекоторого Мелигос встретил своего гостя, не осталось и следа. Это был дракон изтех, что существовали на земле еще до появления человеческой расы.

Видимо, с возвращением облика, данного ему от рождения, кМелигосу вернулось его природное чутье, и он задал Красусу вопрос, которого тотждал и боялся одновременно:

— Орки. Как получилось, что орки смогли взять ее в плен? Мневсегда было это интересно, интересно, интересно…

— Ты прекрасно знаешь, что у них есть лишь один способудерживать ее в плену, мой друг.

Дракон откинул назад мерцающую голубоватым светом голову ипрошипел:

— «Душа Демона»? «Душа Демона» у этих ничтожных тварей? Таквот почему ты размахивал этим мерзким образом у меня перед носом!

— Да, Мелигос, «Душа Демона» у них, хотя я не думаю, что онидо конца понимают, чем владеют. Но того, что они знают, достаточно, чтобыудерживать Алекстразу в плену… И это еще не самое страшное.

— А что же может быть хуже?

Красус чувствовал, что ему уже почти удалось убедитьстарейшего из драконов помочь спасти Королеву. Но его отказ мог развеять в прахвсе его надежды. Но, несмотря ни на что, дракон, скрывающийся под маскойколдуна Красуса, должен был сказать правду своему возможному союзнику… и не толькоради спасения одной Алекстразы.

— Я думаю, Десвинг узнал о моих планах… и он не остановится,пока проклятый диск… и Алекстраза не будут у него в руках.

Уже во второй раз за последние несколько дней Ронин очнулсяв лесу. Правда, на этот раз пробуждение не было таким приятным, — проснувшись,он не увидел перед собой благожелательное лицо Верисы. Глазам его предсталотемнеющее небо, а вокруг — абсолютная тишина. Не было слышно ни пения птиц, нишороха листвы.

Предчувствие чего-то дурного заставило мага осторожноприподнять голову и внимательно оглядеться по сторонам. Вокруг — деревья,кусты, и больше ничего. Ни одного дракона, и уж тем более такого громадного иопасного, как…

— Так-так… Наконец-то ты проснулся… Десвинг?

Ронин с опаской повернулся на голос, хотя только что тамникого не было, и увидел, как сгущающиеся вокруг него тени деревьев и кустовначали собираться вместе и, в конце концов, образовали силуэт в плаще скапюшоном. Силуэт показался колдуну знакомым.

— Красус? — тихо окликнул он и в следующую секунду понял,что это не может быть его покровитель. То, что двигалось перед ним, было частьюокружающей тени.

Да, первая догадка была правильной. Десвинг. Силуэт могпринадлежать человеку, но если у драконов и есть возможность скрываться подвидом человека, то такой образ мог выбрать для себя только один из них — черныйдракон.

Брюнет, красив, с тонкими птичьими чертами лица. Благороднаянаружность… но именно наружность.