Я смотрел ему вслед. Он был прав, конечно, но я еще не былготов предаться сну. Я снова стал обдумывать свои планы, чтобы убедиться, чтоничего не пропущено, допил остатки вина и поставил стакан на скамью. А потомподнялся и зашагал, время от времени выпуская облака табачного дыма. Откуда-тоиз-за спины прорывался лунный свет, до рассвета оставалось еще несколько часов…Я твердо решил провести остаток ночи вне дома и размышлял, куда же направиться.

Разумеется, по тропинке я быстро набрел на ту самую молодуюрощу. Осмотревшись кругом, я понял, что яма и вправду свежая. Но я был не внастроении препарировать трупы при свете луны и положился на свидетельствоГанелона. Я и не понимал, зачем оказался здесь. Должно быть, из-за свойственныхмне извращенных наклонностей. Впрочем, сегодня не было желания спать рядом смогилой.

Я отправился в северо-западную часть сада и нашел там себеместо, которое не просматривалось прямо из дома. Вокруг была высокая живаяизгородь, приятно пахла мягкая высокая трава. Я расстелил плащ, сел на него,стащив сапоги, устроил ноги в прохладе зелени и вздохнул.

Не следует особенно медлить, решил я. Тень — алмазы — ружья— Амбер. Таков мой путь. Год назад я гнил в своей камере и столько разпереходил грань между безумием и рассудком, что воспоминание об этом следоваловырвать с корнем. Теперь я снова здоров, силен, свободен, глаза опять видели. Уменя есть план, и я вновь стал воплощенной угрозой, куда более опасной, чемпрежде. Ибо теперь я не связывал своих шансов на успех с чужими планами: паду яили достигну цели, ответственность на мне одном.

Душа отдыхала, тело расслабилось на мягкой траве, алкогольпотихоньку растворялся в крови и наполнял сердце приятным огоньком. Я выбилтрубку, убрал ее, растянулся, зевнул и был уже готов отдаться сну.

Тут поодаль что-то мелькнуло, я перевалился на живот ивгляделся. Долго ждать не пришлось.

Она вышла из тени куста, и лунный свет разом осветил еелицо. Понимая это, она улыбнулась мне, постепенно замедлила шаг, наконецостановилась передо мною и спросила:

— Так, значит, скромные апартаменты не подходят сэруКорвину?

— Вовсе нет, — возразил я. — Просто сегодняпрекрасная ночь, а во мне проснулся бродяга.

— Похоже, бродяга просыпался и в прошлую ночь, хотябыло дождливо, — заметила Дара, присаживаясь рядом со мной на плащ. —Ты спал в доме или нет?

— Я бродяжил всю ночь, — ответил я, — и неспал вчера вовсе. Сказать по правде, я не спал с того самого дня, как мыпознакомились.

— А где ты был?

— У моря, просеивал песок.

— Унылое занятие.

— Еще бы.

— А я много думала после нашей прогулки в Тени.

— Могу себе представить.

— И тоже не слишком много спала. Поэтому-то я услышала,что ты приехал, говорил с Ганелоном, а потом остался где-то снаружи, раз онвернулся один.

— Ты не ошиблась.

— Ты ведь понимаешь, я должна попасть в Амбер. И пройтиОбраз.

— Я знаю. Ты пройдешь.

— И скоро, Корвин. Скоро!

— Ты молода еще, Дара. У тебя впереди много времени.

— Проклятие! Я ждала всю свою жизнь… и даже ничего незнала об этом. А нет ли способа сделать это прямо сейчас?

— Нет.

— Но почему же? Ведь ты бы мог быстро провести меня кАмберу через Тени, а там я бы ступила на Образ.

— Если нас не убьют сразу же, возможно, нам отведутсоседние камеры — или дыбы, — прежде чем казнить.

— Это почему? Ведь ты принц Амбера и можешь поступать,как тебе заблагорассудится!

Я расхохотался:

— Милая, я вне закона. Стоит мне вернуться в Амбер, именя казнят — это если повезет… А если нет, сделают кое-что похуже. Еслиучесть, как я разыграл расклад в прошлый раз, меня скорее всего убьют быстро. Иту же любезность окажут всем моим спутникам.

— Оберон не сделал бы такого.

— Имея соответствующий повод, сделал бы, не сомневайся.Но это — вопрос гипотетический. Оберона больше нет, а на троне сидит мой братецЭрик и зовет себя владыкой Амбера.

— Когда это случилось?

— Несколько лет назад — по календарю Амбера.

— Зачем ему убивать тебя?

— Чтобы я не убил его, конечно.

— А ты бы убил?

— Да, и убью. Достаточно скоро к тому же.

Она приблизила ко мне лицо.

— Почему?

— Чтобы самому занять трон. Понимаешь, престол по правупринадлежит мне. Эрик — узурпатор. Я лишь недавно бежал из заточения посленескольких лет мучений. Он допустил ошибку — позволил себе роскошь оставитьменя в живых, чтобы тешиться моими страданиями. Он и не помышлял, что я сумеюосвободиться и снова бросить ему вызов. Впрочем, я и сам не надеялся на это. Ираз мне невероятно повезло и выпал еще один шанс, теперь я должен действоватьбезошибочно, не повторять чужих промахов.

— Но он же твой брат!

— Мало кто осведомлен об этом больше нас обоих, заверяютебя.

— И как скоро ты собираешься осуществить свою цель?

— Я тебе уже сказал, если сумеешь добраться до Козырей,свяжись со мной через три месяца. Если не сумеешь, но все сложится удачно, янайду тебя сам, как только возьму власть. Ты должна иметь шанс пройти Образ ещедо конца года.

— А если ты проиграешь?

— Тогда тебе придется подождать подольше, пока Эрик неутвердится на троне и Бенедикт не признает его королем. Ты же видишь, он неслишком-то этого хочет. Его давно не было в Амбере, и Эрик считает, что его уженет и в живых. Если Бенедикт решит объявиться там, ему придется либо поддержатьЭрика, либо наоборот. Если он выступит на его стороне, власть Эрика не будетвызывать ничьих сомнений, а Бенедикт не желает такой ответственности. Для себяон короны тоже не хочет. Поэтому сохранение спокойствия в стране достижимо литьтогда, когда он полностью устранится из расклада. Если он появится и откажетсявстать на ту или другую сторону, из расклада это его уберет, зато такойпоступок будет означать неподчинение власти Эрика и может привести к смуте. Апоявись он с тобой, он тем самым вообще лишается выбора, потому что Эрикнесомненно будет давить на него через тебя.

— Значит, если ты потерпишь поражение, я никогда непопаду в Амбер.