Но убежденности в его словах не было.

– Благодарю вас, Ханг. Вы прекрасно пилотируете. Я думаю, мыстанем делить полетное время поровну.

Вот теперь второй пилот растерялся.

– Капитан?

– Вы согласны?

– Да, черт возьми! – Ханг встал. – Но почему?

– Потому, что вы хороший пилот, – сказал Алекс. Он не виделБеса, но знал, что чертенок на плече ехидно улыбается.

Пилотаж – это высшее наслаждение пилота. Слиться воедино скораблем, стать металлической птицей, парящей между звезд, что может бытьлучше?

Только одно – быть капитаном корабля. И вот этой маленькойтайны Моррисон не знал. Он был лишь пилотом – как недавно сам Алекс.

– Спасибо, капитан. – Голос Ханга дрогнул. – Черт… я неожидал.

– Все в порядке, Ханг. – Алекс вышел из рубки, остановился,вглядываясь в длинный коридор. Вот вынырнул из своей каморки в торце корабляэнергетик, отсалютовал взмахом руки, помедлил – и нырнул обратно, к своимненаглядным глюоновым потокам. В оценке своих действий он словно бы и ненуждался. Вот синхронно вынырнули из узких проходов, ведущих к боевым постам,Джанет и Ким. С хохотом хлопнули друг друга по ладоням, обнялись – и толькопотом повернулись к Алексу. Он улыбнулся в ответ. Космос почему-то увеличиваетв женщинах тягу к однополой любви, и Алекс мог бы приревновать… испытывай он кКим чувство большее, чем симпатию. Ревность – лишь производная от той базовойфункции, которая ему недоступна.

Потом открылась дверь рядом с рубкой, и Генералов вышел вкоридор. По-прежнему в скафандре, лишь гермошлем свернут.

– Хорошо, – сказал Алекс. – Действительно хорошо.

Пак ухмыльнулся. Легкое напряжение исчезло из его взгляда.

– Трасса к Дориану была замечательна, – искренне сказалАлекс. – Никогда не собирался туда наведаться, но маршрут был замечателен. Язря сомневался в ваших способностях.

Навигатор млел, словно юная девушка, услышавшая свой первыйкомплимент. Алекс сообразил, что в какой-то мере аналогия верна, и торопливопродолжил, уже более официальным тоном:

– Но вот трасса к Зодиаку, которую вы прокладывали днем,далека от оптимума.

– Позвольте, капитан! – вскинулся Пак. – Оптимальная трассапотребовала бы использования туннеля в системе Моника-3.

– Да. И что?

– Этот район не рекомендован к посещению малыми кораблями,капитан.

– Но не запрещен?

– Нет. Но любой пилот предпочтет обойти ритуальную зонуБрауни.

– Пак, запомните, я – не любой пилот.

– И я не любой, – вставил появившийся за его спинойМоррисон. – Мне доводилось пользоваться туннелями Моники-3.

– Как впечатления? – полюбопытствовал Пак.

– Тягостные. Но это касается только пилотов.

– Откуда у спецов такая тяга к самоубийству… – пробормоталПак.

– Вы что-то сказали, навигатор? – спросил Алекс.

– Нет, капитан. Я учел ваши замечания. В следующий раз ябуду исходить из максимальной целесообразности маршрута, а не из егобезопасности. Честь имею.

Он повернулся и скрылся в своей рубке. Дверь захлопнулась.

– Ну вот, мы его обидели… – вполголоса сказал Моррисон.

Алекс мимолетно подумал, что обидело Генералова именновмешательство второго пилота. Пока разговор шел один на один, навигатор ещеподдавался переубеждению. Оставшись же в одиночестве против двух спецов,немедленно замкнулся.

– Зря я встрял, – вздохнул Моррисон, будто прочитал егомысли. – Простите, капитан.

– Идемте выпьем, – сказал Алекс. – Все-таки мы провелипервую тренировку, и вполне успешно.

– Пойдемте. Девочки уже там, как я понимаю… – Моррисон отвелвзгляд от пустого коридора. – Капитан… на всякий случай… у вас связь с Ким илиДжанет?

– Пока нет.

– Если я поухаживаю за девочкой, вы не будете против?

– Абсолютно. – Алекс усмехнулся. – Черт возьми, ты ведь тожепилот… к чему вопросы?

– Всякое бывает, – объяснил Ханг, пока они шли по коридору.– Да, конечно, мы любить не умеем, соответственно избавлены от эмоциональныхпредрассудков… Но вот был я на одном корабле, грузовик среднего тоннажа, ничегоособенного… так у третьего пилота была связь с девушкой-навигатором, и онкрайне неприязненно отреагировал… Понимаете, его религиозные чувства недопускали измены.

– Слава Богу, я атеист.

– Тогда заметано, – кивнул Моррисон.

– Только одно, Ханг. Девочка в меня влюблена. Но я не будугоревать, если вы покажетесь ей более подходящим объектом.

Ханг самодовольно улыбнулся, но промолчал. Как мало емупотребовалось, чтобы обрести хорошее настроение! Всего семь минут в контакте скораблем.

Они прошли вдоль закрытых кают и вышли в небольшой круглыйзал. Кают-компания на малых кораблях всегда была общая для экипажа ипассажиров, и обстановка ее являлась компромиссом между аскетизмом и роскошью.Компромисс, как и следовало ожидать, оказался неудачным. Пластиковые стеныукрашали натюрморты в слишком уж пышных деревянных рамах, овальный стол был изобычного вспененного металла, зато два диванчика и кресла, пусть и снабженныефиксаторами, – из дерева. Крошечный армейский бар заполняли чересчур изысканныенапитки – от земных вин до эдемских коньяков и амброзий. На потолке – изящныйхрустальный светильник… а вокруг него – маленькие лампы аварийного освещения.

Похоже было на то, что неведомый дизайнер просто взял исмешал типовые проекты кают-компании для экипажа и кают-компании дляпассажиров.

Дверь в крошечный кухонный отсек была открыта, и там ужевозилась Джанет. Алекс с радостью оценил ее согласие заняться приготовлениемпищи – будь Джанет феминисткой, ее не удалось бы загнать на кухню даже под дуломпистолета.

Ким, с бокалом в руке, сидела в кресле у стены. И смотрелана них как-то непривычно мрачно.

– При появлении капитана следует встать, – негромко сказалаДжанет, не оборачиваясь. Ким вскочила, едва не расплескав вино.

Да, похоже, что вербовка Джанет была самым удачным шагомАлекса за последние дни. Если кто-то и мог сделать из Ким настоящегоастронавта, так это женщина с Эбена.

– Однако, – не меняя тона, продолжила Джанет, – женщины,входящие в экипаж, традиционно не выполняют данное правило, приветствуяпоявление капитана кивком головы… или обаятельной улыбкой.