Стоял ясный, сухой октябрь. Было всего десять часов вечера.Трое ублюдков затащили Свету в кусты, сунули в рот грязную тряпку, связалируки, долго и больно насиловали, потом сняли все, вплоть до нижнего белья,трижды пырнули ножом и оставили валяться в кустах – голую, связанную, с кляпомво рту, с тремя кровоточащими ранами в животе.

Когда они убежали, у Светы хватило сил доползти до аллеи, покоторой могли пройти люди. Потом она потеряла сознание и очнулась в ИнститутеСклифосовского, в реанимации.

Она узнала, что ей чудом удалось выжить. У нее были трипроникающих ножевых ранения, по чистой случайности жизненно важные органы незадеты. Но детей у нее не будет никогда.

В больницу ходил следователь, ублюдков нашли, посадили, ноэто было уже не важно.

Как только Света смогла встать с койки, она позвонила своемутренеру по спортивной гимнастике, который знал ее с восьми лет.

– Я хочу уметь стрелять и драться так, что – бы никогдабольше со мной ничего подобного не произошло, – сказала она, когда тренер сцветами и фруктами пришел к ней в больницу.

– Попробую, но ничего не обещаю, – ответил тренер.

На следующий день после выписки из больницы Свете позвонили.

Школа, в которую она попала после всяких сложныхтестирований и медицинских обследований, не имела определенного названия, незначилась ни в одном справочнике. Принадлежала она ФСБ.

На окраине Москвы, в лесопарковой зоне, бетонным заборомбыла огорожена небольшая территория, на которой стояли два безликих трехэтажныхздания, окруженные деревьями. Обучение было бесплатным и полностью анонимным.Одновременно двухлетний курс проходили пятьдесят учеников – тридцать пятьмужчин и пятнадцать женщин в возрасте от двадцати до тридцати лет.

Они не знали имен и фамилий друг друга, общались при помощипрозвищ и псевдонимов.

«Ты чем-то похожа на куклу Барби», – заметил психолог,тестировавший Свету при поступлении, и на два года она стала Барби, хотя ейвовсе не нравилась эта пошлая, безликая игрушка.

Одним из условий было неотлучное проживание в школе, безвыходных и каникул. На три летних месяца учеников и преподавателей отправлялиотдельным самолетом на российский Кавказ, куда-то под Туапсе, где у самого морястояли точно такие же безликие трехэтажные корпуса за такой же бетонной стеной.

Жили ученики в комнатах по двое, в каждой – душ и туалет.Режим был очень строгий, все расписано по минутам. Даже диета каждого ученикаразрабатывалась индивидуально, с учетом особенностей его организма.

К концу обучения Света владела всеми видами холодного иогнестрельного оружия, знала множество приемов восточных и западныхединоборств, свободно говорила по-английски, водила все – от мотоцикла довертолета, ныряла на глубину с аквалангом и могла вести подводный бой. Крометого, ее научили не спать и не есть сутками, пить и не пьянеть, знакомиться наулице, обнаруживать слежку и уходить от нее. И еще многим другим, необходимымдля будущей работы вещам.

Работодатели приезжали в школу, присутствовали на экзаменах,присматривались к выпускникам.

Из пятнадцати выпускниц Андрей Иванович выбрал Свету.Знакомясь, он впервые назвал ее по имени, а не Барби.

– Я даю вам неделю на отдых, – сказал он, – погуляйте поМоскве, ведь вы два года находились в замкнутом пространстве. В воскресеньевечером жду вашего звонка.

Он протянул Свете конверт и добавил:

– Здесь тысяча долларов. Купите себе что-нибудь из одежды.

Андрей Иванович Свете понравился. Он был сдержан, оченьвежлив. Другие работодатели отбирали выпускников, как товар…

* * *

Вернувшись домой, Света обнаружила, что дверь ее квартиры,прежде ободранная, обита панелями мореного дерева. Позвонив, она услышала шаги.

Ее долго разглядывали через глазок. Наконец дверь открылась.На пороге стоял жирный кавказец в одних трусах.

– Захады, кырасавыца, гостым будышь! – сказал он, что-то жуяи окидывая Свету с ног до головы наглым оценивающим взглядом.

– Где хозяйка? – мрачно спросила Света, не

Переступая порога.

– Ны знаю. Я зыдес живу!

– Давно?

– А ты кыто такая? – Кавказец уже прожевал, игривая улыбочкасползла с его круглой физиономии.

– Это моя квартира, – вежливо объяснила Света, – я здесьпрописана, здесь живет моя мать. Где она?

– Какая мать? Нычиго ны знаю! Я купыл кывартыру!

Искушение вмазать по небритой лоснящейся физиономии быловелико, но Света, конечно, сдержалась. Ну, вышвырнет она сейчас этого кавказцавон, а что дальше? Ясно, что квартира куплена незаконно. Скорее всего матьдопилась до полного одурения, подписала каким-то жуликам генеральнуюдоверенность, и они умудрились как-то решить вопрос с прописанной в этойквартире, но пропавшей неизвестно куда дочерью.

В принципе можно было пойти законным путем, обратиться вмилицию. Ситуация настолько очевидна, что никаких вопросов не возникнет.Никаких, кроме одного: куда-де исчезла Света на эти два года? Но именно из-заэтого единственного вопроса законным путем идти не стоило.

Прежде чем принять какое-нибудь решение, Света разыскаламать. Это оказалось делом несложным: мать поселилась в Бирюлеве у своегодавнишнего хахаля-собутыльника Тимошки, где спилась с ним вместе окончательно ибесповоротно.

Свету она даже не узнала сначала, смотрела на нее мутными,бессмысленными глазами, бормотала что-то нечленораздельное, а узнав, забилась впьяной истерике, полезла на дочь с кулаками.

Так ничего и не выяснив, Света вышла из вонючей Тимошкинойноры, села на лавочку и закурила. Сколько сил и нервов потратила она, вытягиваяза уши мать из пьянства! Два года назад, перед тем как уйти в Кунцевскую школу,она почти добилась успеха. Энтузиаст-нарколог, у которого мать послемучительных уговоров согласилась пройти курс лечения, с жаром уверял, что егоновый метод дает стопроцентную гарантию.

Она тогда объяснила матери, что на два года уезжает заграницу – нашла хорошую работу. Мать поклялась, что к Светиному возвращению всебудет позади, даже умудрилась опять устроиться продавщицей в универмаг – годомраньше ее выгнали оттуда за пьянство. Света уехала из дома с более или менееспокойной душой.

Сейчас она чувствовала себя виноватой, хотя понимала: можножизнь положить, вытягивая человека из этого болота. Все бесполезно, особенноесли пьет женщина. Конечно, квартиру она вернет и еще раз попытается спастимать. Однако сейчас надо было где-то переночевать. Идти было некуда, и Светарешилась позвонить Андрею Ивановичу.