– А выкидыша у нее не случится от переживаний?

– При таких сроках это уже не выкидыш, а преждевременныероды. Не бойся, не случится. Нет более крепкого и выносливого организма, чеморганизм беременной женщины. Это только считается, что всякие неприятностипроисходят от нервных стрессов. На самом деле беременность прерывается оторганических патологий. А от материнских стрессов просто дети рождаютсякрикунами. Это я тебе говорю как человек с высшим медицинским образованием.

– Я поняла, Андрей Иванович, – улыбнулась Света. – Мнесейчас ехать на Шмитовский или можно немного поспать?

– Поспи, конечно, на Шмитовском сейчас есть пост. Я знаю,как ты устала.

Провожая Свету до двери, он сказал:

– К счастью, они не могут ее просто пристрелить. Она ужедостаточно нашумела, чтобы простое убийство осталось незамеченным. Это упрощаеттвою задачу. Но, с другой стороны, по несчастным случаям у Колдуна работаюттолько киллеры высокого класса. Впрочем, такого киллера Колдун может Вейсу и недать. Из вредности.

Утром, обнаружив, что Зои Генриховны нет дома и увидевзастеленную постель, Лена не удивилась. Тетушка рано ложилась, рано вставала ибежала заниматься своей бурной общественной деятельностью. Погуляв с Пиней,Лена часов до пяти просидела над переводом рассказа Джозефины Уордстар. Кполовине шестого она стала немного беспокоиться. Впрочем, неугомонная ЗояГенриховна часто пропадала на целый день.

К девяти часам вечера Лене стало не по себе. Возможно,тетушка решила навестить какую-нибудь свою приятельницу. Но в таком случае онабы обязательно позвонила. Она ведь знает, что Лена будет волноваться. Отыскавтетушкину телефонную книжку, Лена набрала номера всех приятельниц ЗоиГенриховны, которых знала с детства, и со всеми поговорила.

Ни одна из старушек Зою Генриховну не видела ни сегодня, нивчера. Более того, сегодня, оказывается, состоялся некий важныйкоммунистический митинг, на котором Зоя Генриховна Должна была выступить сречью. Но на митинг она не пришла.

Между тем скулил и лаял Пиня. Он просился гулять и был прав:Зоя Генриховна всегда выгуливала его перед сном именно в это время, с половиныдесятого до десяти. В прихожей, за вешалкой, Лена обнаружила тетины сапоги. Онапомнила, что позавчера вечером они стояли на том же месте, вымытые и начищенныедо блеска. Сейчас они были так же идеально чисты.

Зоя Генриховна имела по одной паре обуви на каждый сезон,остальное считала излишеством. Получается – с позавчерашнего вечера она из домане выходила. Да, получается именно так. В стенном шкафу Лена обнаружилатетушкино теплое пальто.

Во дворе гуляли несколько собачников, и у каждого Ленаспросила, не видели они в последние два дня «скорой» возле дома, и каждомуописала проклятый «микрик».

Оказалось, что «скорой» никто не видел, но это ничего незначило. Во-первых, из подъезда было два выхода, один – во двор, другой – впереулок, параллельный Шмитовскому проезду. «Они» могли оставить машину и впереулке. Во-вторых, вчера Лена видела «микрик» сама из окна гастронома. Простоопять пыталась уговорить себя, что это была не та «скорая»…

Быстро вернувшись и заперев дверь на все, что запиралось,Лена позвонила Кротову. Он был дома.

– Сергей Сергеевич, пропала моя тетя. Мне кажется, они былиздесь. Я – не знаю, что делать. Мне очень страшно.

– Я сейчас приеду. Скажите номер квартиры, – ответил он.

Еще вчера вечером, просматривая сводку по городу, Кротовузнал об аварии на Дмитровском шоссе, выяснил номер «скорой» и то, что былочетыре трупа – трое молодых мужчин и женщина лет шестидесяти-шестидесяти пяти.

Машина принадлежала коммерческому объединению «Медсервис».Трупы сильно обгорели, однако личности трех мужчин были установлены. Все троедействительно числились в объединении, один – шофером, двое – санитарами.Женщина оставалась пока неопознанной, и опознать ее было сложно – она обгореласильнее остальных.

Стараясь не думать о том, что эта неизвестная можетоказаться Леной Полянской, а возраст при первоначальном осмотре определили неправильно, Кротов поехал в морг.

Конечно, мало кто вздохнет с облегчением при видеобгоревшего трупа, но Кротов вздохнул. Судебный медик подтвердил, что возрастпогибшей определен верно, никакой беременности не было в помине и быть немогло, а смерть наступила примерно за час до взрыва в результате инфарктамиокарда. Никаких следов насилия обнаружено не было. Впрочем, состояние трупане давало возможности определить это с абсолютной точностью.

Без ответа оставались три вопроса: каким образом в машину«скорой помощи», которая никогда не ездила по срочным вызовам и в которой небыло ни одного человека даже со средним медицинским образованием, попалаженщина, умершая от инфаркта; как эта машина оказалась за Кольцевой дорогой наДмитровском шоссе и, наконец, почему номер машины совпал с тем, который назвалаЛена Полянская?

Кротов собирался в понедельник отправиться в объединение«Медсервис» и получить ответы хотя бы на первые два вопроса.

Когда в субботу вечером позвонила Лена, он вдруг поймал себяна том, что радуется даже такому ужасному поводу увидеть ее.

На Шмитовский Кротов приехал к одиннадцати. Оглядел двор.Все было спокойно, чернели качели и лесенки детской площадки, прижавшись друг кдругу железными боками, мирно спали машины.

На всякий случай он решил подняться пешком, проверитьлестницу. Между пятым и шестым этажом на подоконнике сидели двое ребят,покуривали и разговаривали вполголоса. Услышав шаги, они затихли. Один спрыгнулс подоконника и, перегнувшись через перила, спросил, который час.

– А вы, простите, что здесь делаете? – поинтересовалсяКротов.

– Так, – пожал плечами парень, – общаемся, пьем немножко.

«В моем подъезде тоже ночами сидят ребята, общаются инемножко пьют, подумал он, – эти, кажется, такие же сопляки. Хотя кто знает?»

– Шли бы по домам, пацаны. Время позднее.

– Не такое уж и позднее, – подал голос тот, что сидел наподоконнике. – У нас сигареты кончились. Вот вы нас угостите, мы выкурим попоследней, посидим еще чуток и пойдем.

Первый парень спустился на несколько ступенек. Кротов досталпачку сигарет, протянул ему.

– Так и быть, угощайтесь.

– Ой, у вас только две остались. Последнее и вор не берет! –Парень улыбнулся и взглянул Кротову в лицо.

«Не такой уж он и сопляк, – подумал Кротов, – лет двадцать,а то и больше».